Сколько стоит за сутки в приюте 11. «Приют одиннадцати» на Эльбрусе — один из самых «исторических» высокогорных отелей мира. Примерная программа трехдневного тура

Бой за «Приют 11» на Эльбрусе April 26th, 2018

Сколько уже информации о ВОВ распространено, экранизировано и стало легендой. Однако до сих пор многие находят для себя ранее не известные события этой войны. Вот как я например только что познакомился с событиями Великой Отечественной Войны на Эльбрусе.

Это произошло почти как у Высоцкого. Он повёл свой отряд наверх, в облака — и не вернулся из боя. Пропал. Но в этот раз случилось почти чудо. Лейтенант Гурен Григорьянц — защитник Эльбруса — через 70 лет всё же вернулся.

В песне Владимира Высоцкого бой шёл между двумя отрядами альпинистов. Но летом 42-го вышло иначе.

Гурен Григорьянц альпинистом не был. Заведующий парикмахерской при банно-прачечном комбинате — трудно придумать более далёкую от гор профессию. Но так уж сложилось, что его судьба оказалась неотделима от льдов Эльбруса. В самом прямом смысле этого слова.

«Приют 11»… высота чуть больше четырёх тысяч метров. Долгие годы это была самая высокогорная гостиница в СССР и России.

В августе 1942-го её заняли немецкие горные егеря. После этого они установили на Эльбрусе нацистские флаги и активно использовали этот факт в пропаганде, «подтверждая» успехи на Кавказе. Однако фактически горные перевалы крепко держали советские войска, которые неоднократно пытались выбить противника из «Приюта 11» и с прилегающих высот.

В конце сентября 1942 года против отборных бойцов дивизии «Эдельвейс» в атаку бросили солдат 242-й горнострелковой дивизии. Защитники успешно отразили первую попытку егерей прорваться по Баксанскому ущелью. Тогда командование оперативной группы решило попытаться атаковать. Части 63-й кавдивизии сменили на перевалах бойцов из 242-й горнострелковой.

Немецкий солдат охраняет «Приют 11»

По плану советские силы должны были выбить немцев с перевалов Чипер-азау, Чвибери, Хотю-тау и самого Эльбруса: базы «Кругозор» и гостиницы «Приют 11».

Кроме горнострелков на Эльбрусе должны были действовать бойцы особой группы отрядов НКВД, в которые входили опытные инструкторы‑альпинисты.

Вечером 26 сентября на склонах самой высокой горы Европы вспыхнул бой. 27 сентября наблюдатели заметили: противник численностью до 40 человек перешёл с базы «Кругозор» на перевал Чипер‑азау.

Да и наши артиллеристы обнадёжили: в районе «Приюта 11» они накрыли два вражеских станковых пулемёта и миномёт, что облегчало предстоящий штурм.

На следующий день горнострелкам предстояло атаковать немцев на перевалах Чвивери и Чипер-азау. А отдельному отряду, сформированному из лучших бойцов 897-го горнострелкового полка, поставили задачу наступать на «Приют 11» и овладеть им.

Гурен Григорьянц

Всего их было 102 человека, включая командира — лейтенанта Гурена Григорьянца.

Сам офицер был из 214-го кавполка. Поэтому часто пишут, что и вся рота была кавалерийской. Но кавалеристами были только разведчики и командир, уже воевавшие на Эльбрусе.

Обычно на Эльбрусе туман считается одной из главных опасностей. Вот ты любуешься пронзительно-синим небом и вершинами вокруг — а через несколько минут всё вокруг уже затянуто мглой. И каждый шаг — словно по минному полю. Не дай бог сбиться с тропы и угодить в ледовую трещину.

Рассеявшаяся мгла, которая могла облегчить наступление группы, обнаружила бойцов. Завязался бой.

Из оперативной сводки №23 штадива 242:

«Группа Григорьянца в количестве 102 человек на подступах к ПРИЮТ ОДИННАДЦАТИ была встречена ружейно-пулемётным и миномётным огнём противника, понесла большие потери, попала в окружение, из которого вышли 4 человека. Григорьянц ранен в обе ноги, остался на поле боя, судьба его неизвестна.»

Немецкий егерь дивизии «Эдельвейс» у «Приюта 11»

Основные бои в те дни шли за перевал Чвивери. Вечером 30 сентября горнострелки выбили с него егерей. Но через сутки немцы подтянули дополнительные силы и отбили перевал обратно.

А подробности о схватке за «Приют 11» в дивизии узнали от вышедших к своим раненых.

Из доклада начальника штаба 242 горнострелковой дивизии следует, что бойцы Григорьянца, несмотря на превосходство врага в численности и технике, продолжали продвигаться вперёд. Они не сдавались, даже когда в живых осталось около трети отряда.

«Остатки бойцов залегли и вели бой до 14.00 28.09.42 г.
Пользуясь превосходством в живой силе и большой насыщенности огня, противнику удалось окружить остатки отряда. Из отряда вышел только один раненый комиссар (политрук Елисеев) и три раненых бойца. Высланный на помощь отряд был встречен огнём противника на пути и не смог оказать помощи группе лейтенанта Григорьянца».

Обычно пишут, что лейтенанта представили к награде посмертно. Но на самом деле представление к ордену Красной Звезды подписали ещё за две недели до его гибели. «Продолжает нести боевую разведку», «действует решительно и смело». Там, в этих строках, офицер ещё жив. А вот получить орден он уже не успел.

Долгое время единственным свидетельством о дальнейшей судьбе Григорьянца считался рассказ немецкого командира Эльбрусского участка обороны, майора Ханса Майера. В своих воспоминаниях он рассказал про бой с группой опытных альпинистов, которые три дня поднимались на Эльбрус по северному склону. Немец упомянул и о взятом в плен командире - раненом лейтенанте. И о якобы застрелившемся комиссаре.

Считалось, что раненый офицер, о котором упоминал Майер - и есть лейтенант Григорьянц. Но, скорее всего, для немецкого командира в один бой слились атаки двух групп - горнострелков и отряда НКВД под командованием старшего лейтенанта Максимова. Ведь командир горнострелков так и остался на поле боя.

Возвращение

В 2014 году подтаявший ледник Эльбруса отдал то, что хранил более 70 лет. Альпинистская разведрота спецназа 34-го разведывательного батальона Южного военного округа (ЮВО) и местные поисковики обнаружили тела погибших в 42-м бойцов.

Документов при нём не было, но сохранились наколки на руках и предплечье, явно указывающие на криминальное прошлое. Много ли офицеров были ранее осуждёнными?

Покопавшись в архивах, поисковики выяснили: Гурен Агаджанович Григорьянц в конце 20-х провёл в тюрьме четыре года, после чего был освобождён со снятием судимости.

Памятник защитникам Приэльбрусья

Сомнений в том, что нашли именно его, не оставалось.

Он вернулся из боя через 70 с лишним лет. И снова лёг рядом со своими бойцами - в братской могиле около памятника защитникам Приэльбрусья в посёлке Терскол.

источники

Posts from This Journal by “Война” Tag

Вот так выглядит трафик в блоге за 2019 год по месяцам. А вот статистика по дням одного из месяцов 2019 года: Отчет за ОДИН месяц 2019 года по Google Analytics: Причина роста этих показателей в том, что ИКС блога достаточно хорошо вырос и равен теперь 4000 пунктов и статьи…

Я долго ждал этого дня. Хотелось, чтобы всё это уже наконец случилось. И всё, что тревожит меня, начиная с боялки «а как же я без душа и быстрого вай-фая?!» и заканчивая страхом нехватки воздуха в пути, - пусть всё это случится и даже обрушится на меня со всей мощью. Почти мальчишеское бесстрашие и трезвость взрослого дядьки устроили внутри меня потасовку. Была ничья.

Мы на 4 дня покидаем наш отель. 4 долгих дня в горах на Кавказе, которые в Москве пролетают мгновенно.

Накануне перед ужином получили снаряжение. Едва ли не самое ценное в походе – двойные горные ботинки. Без них Эльбрус лучше и не пытаться покорять. Даже в самой тёплой, но обычной обуви недолго отморозить пальцы. Прокат инвентаря находился в нашей же гостинице, там и запаслись всем необходимым.

У того, кто чаще ходит в горы, было больше своих собственных вещей для похода. У меня же не было ничего, кроме горнолыжных принадлежностей, так что я брал все по максимуму.

Спальник, ледоруб, треккинговые палки, ботинки, кошки, варежки-верхонки. Это только в фильмах наподобие "Эвереста", премьера которого состоялась этой осенью, альпинисты гуляют по вершине без шапок и ветровых масок.

В жизни все гораздо прозаичнее, поэтому, чем теплее, тем лучше.

После того, как мы покинули отель, наш гид Саша настоял, чтобы мы непременно заехали в местное подразделение МЧС для регистрации.

Туристов, отправляющихся на Эльбрус, очень много. Местные говорят, что даже если кто-то пропал, МЧС не слишком-то торопятся искать. Может быть, рассчитывают, что путешественники найдутся сами, и поднимают тревогу только если пропал кто-то приближенный к власти))) случай действительно серьезный. На Эльбрусе многие находят свою смерть. Здесь каждый год кто-то погибает. (Тогда я ещё не знал, что останки замерзших людей я смогу увидеть воочию.(()

Посёлок Азау - конечный пункт нашего пути на авто. Дальше мы переносим вещи на канатную дорогу. Все ребята подготовлены отменно, у них горные рюкзаки. Один я, будто в аэропорту, со своим неизменным чемоданом "Самсонит". Сразу видно, кто "походник", а кто "турист")).

Азау - известный горнолыжный курорт Кабардино-Балкарии, зимой здесь наплыв лыжников и сноубордистов. Несколько лет назад в Азау построили второй подъемник. Теперь нет прежней перегруженности и толчеи. Мы же поднимаемся вверх на старой канатной дороге с вагончиками, построенной ещё во времена СССР.

Первая канатка идёт до станции Старый Кругозор на высоту 3000 метров, но нам надо ещё выше.

Вторая очередь фуникулера поднимает нас ещё на 500 метров, и мы оказываемся на станции "Мир".

Отсюда Эльбрус с его двумя снежными вершинами уже виден как на ладони. Но и это не последняя точка нашего подъёма вверх.

Байкеры из "первоканального" клуба "Ночные Волки" приехали почтить память погибших в Великой Отечственной Войне. Я очень люблю ездить на мотоцикле и делаю это каждый сезон с апреля по октябрь. Но вот такие мотовояжи..знает куда, ..знает с кем и.. знает зачем остаются за гранью моего понимания)).

От станции "Мир" до "бочек" - нашей конечной остановки, попасть можно двумя путями: на старой канатке, которая работает с большими перерывами или же вот на этом украинском чуде техники. Этот КРАЗ, наверное, многое повидал на своём веку. 300 рублей с человека - и мы на "бочках", то есть в нашем лагере.

Давайте я уже, наконец, внесу ясность и расскажу, что такое бочки.

Когда-то давно здесь появился первый лагерь, в который доставили цилиндрические жилые помещения. В таких же таких «домах», кстати, жили строители БАМа. Кто-то когда-то прозвал эти домики бочками. Слово привязалось, и сейчас так называют абсолютно все приюты, независимо от формы, расположенные в месте Гара-Баши на высоте 3700 метров.

Сейчас на этой высоте уже около десяти различных приютов, и есть даже гостиница и ресторан. Правда, я не совсем понял, чем эта гостиница отличается от лагерей. Такие же койко-места и санузел "типа сортир".

Поднявшись с равнины на высоту 3 700 метров, поначалу чувствуешь себя не очень хорошо. Движения становятся чуть приторможенными, хочется отдыхать. Затем понемногу привыкаешь.

Разместившись, мы отправились гулять и осматривать "наш новый дом", а старый КРАЗ без устали продолжал привозить к месту новых "покорителей".

Как обычно, я проверил высоту по альтиметру, в разных местах лагеря показатели были разные, но в среднем было как раз около 3700 метров.

После обеда у нас должен был состояться третий акклиматизационный выход, на этот раз к «Приюту одиннадцати» на высоту 4100 метров.

"Цивилизованных" туалетов нет ни в одном лагере "на бочках". Но у каждого приюта есть своя уборная. Я никогда не был в подобных лагерях, но Коля утверждал, что это очень приличные условия для гор, они лучше чем во многих заморских странах.

В день нашего прибытия стояла отличная солнечная погода. С Гара-Баши открывался чудесный вид на обсерваторию , куда совершали свой первый акклиматизационный выход. Теперь она осталась далеко внизу.

Недавно "бочки" перекрасили в российский триколор.

Как же красивы горы, когда на небе ни облачка. Это сейчас я смотрю на эту фотографию и нахожу на ней и седловину, и скалы Пастухова, а в тот день это были просто две снежных вершины и ротраки на переднем плане. После восхождения всё наполнилось смыслом.

Расскажу и о нашем приюте - это небольшой домик с четырьмя двухъярусными кроватями на восемь койко-мест. Нам повезло и в домике мы жили только нашей группой. Правда, нам пришлось застать тут двух австрийских бабушек, но задержались они недолго: покорив вершину как раз в день нашего приезда, сразу поспешили вниз.

Здравствуй, наш новый "отель" аж на целых четыре ночи. Рядом домик-столовая, где нам приготовили сытный обед, сразу после которого мы собрались на наш уже третий по счету акклиматизационный выход.

Эти выходы необходимы для того, чтобы организм привыкал к горным условиям и нехватке кислорода. Каждый последующий выход всё выше и выше.

В горах погода очень переменчива, и если утром на небе не было ни облачка, то во второй половине дня серые тучи закрыли всю красоту. Несмотря на вероятность дождя, мы продолжаем путь.

На горные хайки меня здорово выручил Коля , дав мне свой горный рюкзак, вместо моего "китайского фотомешка".

Чуть выше по склону построен новый "итальянский" приют. Говорят, что здесь условия самые лучшие, но обследовать эту часть пространства нам не удалось. Но тем и прекрасна Турбина: что не увидел я, увидел Александр о чем и написал в своей заметке . Почитайте, очень рекомендую!

Мы шли в горных ботинках с треккинговыми палками, но без кошек. На вопрос - надевать ли кошки на акклиматизационный выход - командир группы Саша ответил: «Если в состоянии передвигаться без кошек, то идем без кошек, потому как без них легче».

Этот поход был "разгрузочным" - подъём вверх всего на 400 метров, и уже через полтора часа пути мы увидели Приют одиннадцати.

В 1909 году одиннадцать альпинистов из Пятигорска установили здесь временный лагерь, который назвали "приютом одиннадцати". После его переделали в деревянную гостиницу, а в 1938 построили самый высокогорный в СССР отель.

Это просторное трехэтажное здание могло вместить до 40 человек одновременно. Оно бы и сейчас радовало альпинистов и "горных туристов", если бы не трагическая случайность. По некоторым сведениям, в августе 1998 турист из Чехии нарушил требования противопожарной безопасности, из-за чего возник пожар, полностью уничтоживший гостиницу.

Так выглядел «Приют одиннадцати» до пожара 1998 года

Сейчас по всему миру много необычных отелей — их переделывают из старых заводов, маяков, самолетов, строят из снега и льда, водружают на деревья или спускают под воду. Гораздо меньше отелей, которые имеют долгую и интересную историю, особенно — горных отелей. Но их тоже немало, так как история туризма, альпинизма и горнолыжного спорта длинна, и путешественникам всегда нужен максимально уютный и соответствующий обстоятельствам ночлег. В этом смысле отель «Приют одиннадцати» на Эльбрусе — пожалуй, самый легендарный в нашей стране.

«Приют» расположен на юго-восточном склоне Эльбруса на высоте 4130 метров и считается одной из самых высокогорных гостиниц мира. Его история долгая, насыщенная событиями и легендами.

Местонахождение отеля на плане горы Эльбрус

В 1909 году одна из групп экскурсантов Кавказского горного общества, основанного в Пятигорске швейцарцем Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, в составе 11 человек совершала плановый поход на Эльбрус. Группа разбила временный лагерь на высоте 4130 метров. Крупные камни защищали его с востока и с севера, как естественные стены, и участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку. Они взяли с собой небольшой запас краски, чтобы сделать на вершине Эльбруса памятную надпись, и этой краской на камнях около своего лагеря написали «Приют 11».

Через 20 лет, летом 1929 года, известный российский альпинист В. А. Раковский построил на этих скалах деревянную хижину-будку, обил ее железом и перенёс на ее стены надпись — «Приют 11».

«Приют одиннадцати» в первоначальном варианте тридцатых годов как помещение барачного типа

В 1932 году построили барак на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше здания — при плотном размещении там помещалось ровно четыре «памирки».

В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати». В итоге в 1938 г. на месте барака возвели трёхэтажное здание, которое простояло 60 лет. Новый «Приют» был возведен за один сезон с помощью местного населения — люди помогали поднимать материалы к месту строительства.

Здание гостиницы по форме напоминало дирижабль. Основной корпус гостиницы, овальной формы, имел три этажа. Первый — из дикого камня, второй и третий — каркасного типа, из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру здания под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.

На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На втором и третьем этажах — жилые помещения. Комнаты-каюты были оборудованы откидными двухъярусными полками вагонного типа с расчетом на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись рундуки. Стены и потолки были отделаны линкрустом (прим.: линкруст, часто называемый Линкруста (Lincrusta) — это обои с нанесенным рельефом, который создает впечатление лепнины и выглядит благородно и дорого), а паркетные полы покрыты лаком. Под потолком сияли люстры. Имелось центральное отопление, работал водопровод и канализация. Была установлена кремлёвская «вертушка» и построена баня, которую разрушили во время Великой отечественной войны.

На втором этаже была оборудована столовая, вмещавшая до 50 человек. По мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель.

Во время Второй мировой войны «Приют одиннадцати» стал чуть ли не центром военных действий. Гитлеровцы стремились на Кавказ. На покорение Эльбруса была брошена 1-я горнострелковая дивизия «Эдельвейс» — она состояла из солдат с большим опытом ведения боевых действий в высокогорных районах. Многие из этих солдат до войны приезжали в Приэльбрусье для изучения местности, останавливались в приюте, поднимаясь на вершину. И 17 августа 1942 года немецкие горные стрелки, проникнувшие в Приэльбрусье через перевал Хотюта, без единого выстрела заняли «Приют».

Заняв гостиницу, немецкие егеря взошли на Эльбрус и установили там фашистские флаги. Гитлеровская пропаганда использовала это символическое событие как демонстрацию победы на Кавказе. Но Кавказ не был покорён. Практически все перевалы Главного Кавказского хребта успешно обороняли советские войска, не пропустив противника к Чёрному морю.

В последующем советские войска предпринимали неоднократные попытки выбить немцев из «Приюта». Однако, благоприятная для обороны местность и хорошо укреплённые позиции немецких войск не позволили это сделать. Всего в этих боях погибло около сотни советских солдат. После поражения немецких войск под Сталинградом обстановка на Кавказском фронте сильно изменилась. Немецкие войска были вынуждены оставить Кавказ из-за угрозы окружения.

10-11 января 1943 года немецкие горно-стрелковые части покинули верховья Баксанского ущелья и ушли из «Приюта 11». 9 февраля 1943 года группа советских альпинистов в составе 20 человек поднялась к «Приюту», чтобы снять нацистские знамёна с вершин Эльбруса. Здание приюта было повреждено бомбами, фасад исковеркан, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Метеорологическая станция разрушена. Здание частично было забито снегом, так как егеря выломали рамы на дрова. В скалах вокруг приюта валялись боеприпасы и оружие. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином. 13 февраля 1943 в условиях плохой погоды были сняты остатки установленных немцами знамён с Западной вершины, а 17 февраля с Восточной.

После войны на третьем этаже приюта был создан небольшой музей. Многочисленные группы альпинистов из разных стран останавливались в приюте перед восхождением на Эльбрус. Увы, 16 августа 1998 г. «Приют одиннадцати» сгорел из-за несоблюдения правил пожарной безопасности. Фактически, «Приют» прогорел до морены.

В 2004 году был построен новый приют на склоне Эльбруса на высоте 4100 м — переоборудованный из дизельной сгоревшего «Приюта одиннадцати» (Дизельхат). Те, кто туда не помещается, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания.

Постройку нового «Приюта» взял на себя частный инвестор и добровольцы — они планируют восстановить старый облик, используя новые технологии. Однако, сроки окончания строительства неизвестны.

Приэльбрусье, часть 5. «Бочки», «Приют 11» и попытка восхождения May 27th, 2014

В пятой части отчёта мы пойдём выше. Ночёвка на «Бочках», визит – в жуткую пургу – на «Приют 11», а также попытка взойти на вершину, прерванная погодой. В общем, есть что вспомнить.

В районе 3700 метров на Эльбрусе есть целых три приюта – «Бочки», «Мария» и Leaprus. «Мария» - это несколько вагончиков на 50 метров выше бочек; Leaprus – это новый крутой приют, построенный итальянцами буквально в 2013 году (мы его видели издалека) тоже чуть выше «Бочек». Но нас интересовали именно «Бочки», потому что они – часть легенды Эльбруса. Просто в 1980-х годах на высоту 3780 метров заволокли девять жилых модулей (вагонов-бытовок) ЦУБ-2М, расширили до 6 мест и сделали из них домики.

Подняться к «Бочкам» можно на кресельной канатке. Она работает не всегда, нам приходилось и на ней ездить, и пешком ходить от «Мира».

Дорога пешком выглядит так:

Сами по себе «Бочки» - это комплекс, в который, помимо цистерн-домиков входят разные вагончики, палаточные городки (очень странно в снегу выглядят), технические сооружения, раскиданные по плоской площадке на горе.

Мы провели на «Бочках» две ночи. Первую ночевали в вагончике вот такого типа:

Внутри вагончика.

Вот вид почти от нашего вагончика на «Бочки». Справа вагончик-столовая. Кормят очень вкусно, мы прямо в полном были восторге и радости.

В столовой висят рисованные карандашом портреты всяких гидов и альпинистов. Особенно доставляет второй слева портрет.

Храм экстремальной дефекации.

Дорога к «Приюту 11».

В первый вечер была удивительно хорошая погода, сменившаяся лютым нечеловеческим бураном с заносами.

Вид на кафе «Бочек».

Современное блочное кафе стоит на фундаменте явно довоенного происхождения – из неровных камней и деревянных балок. Так же построена бывшая дизель-станция 1939 года при «Приюте 11». Происхождения этого фундамента я в сети не нашёл. Это фото сделано во второй наше пребывание в «Бочках», уже буран, видимость метров 50.

Но в хорошую погоду отсюда великолепные виды.

Мы выше виденной нами в первом отчёте обсерватории Пик Терскол.

Минутка самолюбования.

Как сделать селфи в горах: краткая инструкция от Дины Б.

Вторую ночь мы жили непосредственно в бочке. Снег у входа.

Отдельно стоящая цистерна.

Второй храм экстремальной дефекации. За ним – какой-то вечный недострой.

Я у цистерн.

Внутри каждой цистерны есть тамбур и 6 спальных мест.

Когда одна опора падает, её так и оставляют.

Какая-то адская хижина – кто-то когда-то построил, и ничего, эксплуатируется.

На второй день в целях акклиматизации мы пошли смотреть на то, что осталось от легендарного «Приюта 11», сожжённого долбоёбами в 1998. Была метель, видимость была так себе.

Это наш гид Антон. Очень прикольный персонаж, альпинист и гид в третьем поколении. Когда Антон идёт, он в голос поёт (а нам, простым, даже говорить тяжко на таких высотах) всякие ритмичные песни, причём в основном клёвые, свой человек. Очень хотелось подпевать песням Олега Медведева, но не получалось. И e_vin , привет тебе, «Корсары» там тоже были.

Тем временем погода ухудшалась, а видимость скатывалась к нулю.

Камраден стали похожи на зомби во время химической войны.

Где-то в районе 4000 метров мы растянули флаг «Популярной механики».

А потом пришли, наконец, к «Приюту 11» (4130 м). Собственно, самого приюта, построенного в 1939 году, уже нет. Зато сохранилось новоперекрытое здание, которое некогда было при нём дизель-станцией. Сейчас там какая-то администрация сидит, и переночевать можно.

Ратрак стоит.

Очередной храм экстремальной дефекации.

Делаешь такой своё дело, а рядом – бездна.

Кладка 1930-х годов.

Сам приют бы чуть выше. Там, где фундамент 2001 года постройки виден, там он и был.

Если кто не знает, то «Приют 11» выглядел вот так – очень была стильная штука в стиле то ли авангарда, то ли конструктивизма.

Вид сверху на бывшую дизель-станцию.

В 2001 году начали строить новый «Приют 11». Но это, как известно, Россия. Поэтому деньги распилили и ничего, кроме фундамента, не построили.

Помимо фундамента, тут есть скала памяти павших альпинистов.

Таблички очень разные, повешены в разное время. Вот соседствует мемориальная доска защитникам Кавказа и доска в память об инструкторе Сане Трофимове, погибшем на спуске в 1995 году.

Слегка безумные люди раскладывают около «Приюта 11» палаточный лагерь. Видимости никакой, метель, жесть. Антон радостно рассказывает о том, что снежная пещера безопаснее палатки, разве что по ней может, не заметив, проехать ратрак.

По ледяным наростам на камнях можно понять направление ветра.

Напоследок мы ещё разок сфотографировали флаг «ПМ» на фоне станции.

По дороге назад к «Бочкам» мы нашли замёрзшую бабочку. Впоследствии мы находили ещё много таких – их заносит сюда восходящими потоками, и они уже не могут спуститься вниз, погибают тут.

Идём вниз. Встречаем идущих вверх.

По дороге я снял классическую трещину-трупосборник. Ледник подтаивает, обнажается. Провалиться в такую трещину – и всё, бай. Чтобы вы представляли себе масштабы, скажу, что человек может вот в эту трещинку посередине провалиться, не коснувшись краёв. Это снято на максимальном зуме.

Вид снизу на приют (сделан в другой день, когда было чуть яснее).

Последняя часть нашей эпопеи – это восхождение. Оно, прямо скажем, не задалось, потому то 9 мая был лютым днём, когда МЧСники всех разворачивали на 5200 и дальше не пускали. И немудрено, потому что во время восхождения я сделал самую гениальную фотографию в своей жизни. Итак, вид на Эльбрус 9 мая 2014 года.

Камраден.

Когда ветер чуть сдувал метель и туман, в течение секунд что-то было видно. Ёрл вот поднимается. Это где-то на 5000.

Шли от вешки до вешки, в молоке. Когда спускались обратно, вешек от одной до другой видно не было, мы растягивались в цепочку и кричали друг другу: «Вижу! Ко мне!»

А это поднимаются спортсмены-скайраннеры. Они от поляны Азау до вершины доходят за 3,5 часа – но в тот день их тоже на 5200 разворачивали.

Судейский чекпойнт. Тут мы отдыхали перед спуском.

В общем, все окрестности я изучил и в следующий раз буду готов. Пойду в сезон (июль-август), никакого больше мая с его переменчивой погодой. Потому что горы, чёрт бы их побрал, не отпускают. Надо взойти.

Многие о слышали о Приюте 11 , рассматривали на фотографиях, некоторые поднимались к нему как туристы и альпинисты. И лишь немногие использовали его как ночёвку на пути к вершинам Эльбруса. Но мало кто знает, как возник Приют 11? Кто авторы проекта?

Летопись Приюта начинается с удивительнейшего человека, швейцарца Рудольфа Рудольфовича ЛЕЙЦИНГЕРА (1843-1910).

В 1863 году из небольшого швейцарского городка Нетшталь в Россию приехал 19-летний юноша по имени Рудольф Лейцингер. Он много слышал о Кавказе и мечтал побывать в этих прекрасных горах. Приезд в Россию считал первым этапом на пути к Кавказу. Новую страну он полюбил настолько, что не помышлял о возвращении на Родину. Работать начал в Тамбове, завел собственное вполне успешное дело. Среди местных предпринимателей он очень скоро завоевал репутацию человека энергичного, надежного в делах, сторонника всего нового и прогрессивного.

Страстный любитель природы, альпинист-самоучка после первого же путешествия по Кавказу, Рудольф Лейцингер становится еще более горячим поклонником его красот. В 1883 переезжает на постоянное жительство в Пятигорск и покупает не малый участок земли под собственный дом-усадьбу. Начинает активно заниматься благоустройством города, на что тратит большую часть собственных средств. Рудольф Рудольфович был основателем и членом товарищества Пивоваренных заводов Пятигорска. За первые полтора года жизни в Пятигорске он открыл завод по обработке солода и небольшую кофейную фабрику.

Его Пятигорские предприятия были оснащены самой современной (для того времени) техникой. Все это занимало не мало времени, но наряду с постановкой промышленных предприятий, он активно и не безуспешно развивал сельскохозяйственное производство. Обладая непоседливым характером, Лейцингер внутри всех своих дел умел находить время для личных путешествий по Кавказу. Он прекрасно понимал, что дикий и загадочный край с природой фантастической красоты, буйной растительностью и, главное, огромным числом минеральных источников, мог стать приманкой для любителей путешествий, не только из России, но и Европы. Он лелеял мысль о превращении Пятигорья (так тогда называлось это место) в курорт мирового значения!

На рубеже XIX-ХХ вв. Лейцингер поставил вопрос о создании Кавказского Горного Общества (КГО), ссылаясь на опыт Швейцарии, процветающей за счет туризма. В конце июня месяца 1899 года в Николаевском цветнике Пятигорска, собралось 50 человек представителей местной и столичной интеллигенции для выработки положения и определения конкретных действий по созданию Общества. Р.Р. Лейцингер был избран председателем рабочей группы, которая в конце года направила в Москву проект Устава «Кавказского Горного Общества в Пятигорске». Лишь 14 декабря (старого стиля) 1901 года Министром Земледелия и Государственных Имуществ А. Ермоловым Устав КГО был утвержден.

Весь свой талант организатора Р. Лейцингер вложил в осуществление идеи регулярных экскурсий (путешествий) по родному краю. При неустанном внимании и активном его участии разрабатывались проекты создания туристских троп и хижин на интересных маршрутах. Для экономии средств он в собственном доме размещает канцелярию КГО, справочное бюро и зал для экскурсантов. Здесь же были размещены первые коллекции, собранные членами Общества во время своих путешествий.

Для созданного при Обществе бюро по альпинизму и краеведению по просьбе неутомимого Лейцингера, командующий войсками Кавказского округа генерал от инфантерии Фреде выделяет 212 листов топографических карт Кавказа.

Третий год своей деятельности Общество начало выпуск Ежегодника «Кавказского Горного Общества», на страницах которого стали появляться материалы исследовательской деятельности членов Общества, результаты организационной работы, путевые очерки – страницы путешествий. В летний сезон по 2-3 раза в месяц выпускался «Вестник КГО», отражавший его текущую деятельность. Сам Лейцингер часто публиковался в сборниках английских, французских, немецких, швейцарских Обществ. Он состоял почетным членом ряда зарубежных Горных Обществ и альпийских Клубов.

1903 год – новое подвижническое дело. В ознаменование 100-летия со дня официального утверждения Александром Первым курортного значения региона Кавказских Минеральных Вод, Р. Р. Лейцингер предложил и активно включился в осуществление проекта – строительство и пуск в Пятигорске электрического трамвая. Он же наметил и первую трассу: от железнодорожного вокзала, мимо «Цветника» к Провалу(тот самый, где незабвенный О.Бендер обилечивал простодушную публику).

К сезону 1905 года Лейцингер приходит к мысли, что для широкого развития туризма, экскурсий, исследования гор были привлечены сотни увлеченных последователей, нужно начинать подготовку молодого поколения.

«Молодой человек должен иметь возможность путешествовать, закалять себя, он должен увидеть свою великую родину для того, чтобы вырасти достойным гражданином, а поскольку необходимыми средствами учащиеся не располагают, государство обязано содействовать им в этом…» – такую позицию занимал и отстаивал Рудольф Рудольфович.

Министерство Народного Просвещения поддерживало предложения и начинания Лейцингера по развитию ученического туризма, принимались и вводились общероссийские программы, например, к моменту окончания гимназии все гимназисты должны были посетить три великих российских города: Киев, Санкт-Петербург и Москву, т.е. шло создание общенациональной культурно-патриотической (краеведческой) программы.
«Ежегодник КГО» (№5, 1911-1912 гг.) вот как описывал предоставляемые Р.Р. Лейцингером условия для групп прибывающих в Пятигорск:
«Экскурсионным группам учащихся предоставлялось …бесплатное помещение на 3-4 дня, срок совершенно достаточный для осмотра городов и посещения таких популярных вершин, как Машук и Бештау.»
(О лаколитах Машук, Бык, Бештау, я ещё буду писать отдельный пост.)

Весной 1909 года началась реализация самого грандиозного проекта Рудольфа Рудольфовича – прокладка пешеходной тропы от поляны Азау к Восточной и Западной вершинам Эльбруса. С этой целью была организована экспедиция на Эльбрус, на юго-восточном склоне которого, на «Кругозоре», был сооружен каменный приют, который получил название «Лейцингеровский». Летом того же года, 11 человек из 18 участвовавших в экспедиции добрались до скал на высоте 4130 метров. Крупные камни защищали ее с востока и с севера, словно естественные стены, участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку, с западной стороны:

«Нас осталось одиннадцать. Два проводника, один учитель, четыре экскурсанта Р.Р. Лейцингера и четверо нас. Довольно крутым подъёмом, слегка свернув влево, мы поднялись к левому краю большого ущелья со снежными склонами, на дне которого зияли огромные трещины. Прошли немного по краю и, перейдя крохотный перевалец, свернули опять вправо к последней группе камней в этой местности. В 2 ч. 30 м. дня мы достигли середины этой группы, где и решили расположиться на ночлег. К этому побуждало нас как то, что выше не было уже камней, настолько удобных, как и то, что всем хотелось отдохнуть и собрать силы для предстоявших трудностей.

Анероид показывал 4320 м. Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовывали площадку в несколько квадратных сажень, защищённую с севера и востока естественными стенами. Немного отдохнув, мы принялись за работу и в короткое время расчистили место для «постели» и соорудили ещё одну невысокую стенку с запада. На этом диком каменном островке, затерянном посреди моря снегов, на высоте, несколькими сотнями метров превосходящей высоту Юнгфрау, — предстояло нам провести ночь, быть может, самую необычную в нашей жизни.

Мы назвали это место Приютом одиннадцати . Это название было одобрено впоследствии Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, который, между прочим, нашёл это место вполне пригодным для второй хижины. Я думаю, что она должна быть построена именно здесь, ибо выше нет уже скал, на которых можно было бы её основать, не опасаясь снежных завалов».
Ф. Дунаевский. Пешком по Главному Хребту. Попытка восхождения на Эльбрус 1909 г.

Так появилось место ночёвок названное Приют-11.

22 января 1910 г. Р. Лейцингер умер… На следующий день в газете «Пятигорское Эхо» был помещен некролог на смерть Рудольфа Рудольфовича Лейцингера. На венке от Кавказского Горного Общества было написано: «Дедушке русского альпинизма».

В 1929 г. на этих скалах была установлена деревянная будка, обшитая железом. В 1932 – здание барачного типа на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше барака. «Плечом к плечу» там помещалось ровно четыре «памирки».

В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати», в котором давно нуждались многочисленные альпинистские группы.

«…Первыми на будущую строительную площадку (4200) поднялись архитектор-альпинист Н.М.Попов и альпинист-шуцбундовец Ф.А.Кропф. Попов имел широкие полномочия от ТЭУ ВЦСПС для окончательного выбора места под строительство отеля. Кропф был приглашен как специалист в вопросах горной безопасности. Разгоревшиеся страсти постепенно улеглись, и большинство спорщиков согласилось с выбранным местом на скалах чуть выше существующего здания Приюта 11-ти. Все мы, конечно, приняли в этом самое деятельное участие. Много спорили о преимуществе того или иного места. Каждый доказывал правильность своего выбора. В дружеских беседах Попов ознакомил «эльбрусцев» с планами постройки трехэтажной гостиницы, рассчитанной на максимум удобств, возможных в сложных и суровых условиях высокогорья. По его предположению строительство должно полностью развернуться в недалеком будущем. С понятным нетерпением ожидали мы начала этого события.

На Эльбрусе вместо «карточных домиков», которые строились до сих пор, будет воздвигнуто большое трехэтажное здание современного типа. Долгожданный момент, наконец, наступил: в середине 1937 года с «Кругозора» потянулись караваны ослов, нагруженные ящиками со взрывчаткой и разными геодезическими инструментами. Осенью, после ухода с Эльбруса последних летних туристов, начались геодезические работы и пробное бурение. И вот в один прекрасный день склоны седого великана огласились раскатами мощных взрывов, потрясавших окружающую местность. Веками не пуганные альпийские галки, в шутку прозванные «эльбрусскими соловьями», с громкими, тревожными криками тучей поднимались в воздух и спешили убраться подальше от внезапно оживших скал. Взрывы поднимали вверх фонтаны вечномерзлой земли и камней. Наконец все затихло.

Взрывники ушли, оставив после себя ровную площадку и котлованы под фундамент будущих зданий. Повсюду воцарилась привычная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Еще во время перевозки взрывчатки руководители стройки пришли к выводу, что при таких темпах транспортировки понадобится не менее пяти лет, чтобы доставить все необходимые грузы на строительную площадку. А ведь гостиницу необходимо полностью закончить к летнему сезону 1939 года. Возник вопрос - как быть? Выход нашли. По смелому решению инженера Попова одновременно со взрывными работами приступили к сооружению тракторной дороги от Терскола по склонам массива Гарабаши через «Новый Кругозор» (так, в отличие от существующего «Кругозора», была названа поляна, находившаяся приблизительно на одной высоте), до средней части Терскольского ледника. На высоте около 3800 метров дорога кончалась, и дальнейший путь на «Приют одиннадцати» проходил по эльбрусским ледникам и фирновым полям. Он имел протяженность всего четыре километра, вместо семи (через «Старый Кругозор») и более доступный, сравнительно пологий рельеф. В 1938 году началось строительство гостиницы. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги) и «Приютом одиннадцати» навели надежные мосты через ледниковые трещины, и вот по вечным снегам потянулись караваны с различным строительным грузом.

Здесь можно было встретить и обычные русские сани с подсанками, на которых лошади перевозили длинные детали, и быков, тащивших волоком тяжелые бревна, и юрких ишачков, мелко семенивших ножками по хорошо укатанной дороге, и, наконец, людей, переносивших тот груз, который по разным причинам нельзя было доставить иначе. Перевозили в ночные и утренние часы. Днем отдыхали, дожидаясь ночных заморозков, которые надежно сковывали «раскисшую» за день на палящем солнце необычную дорогу. Незабываемая картина тех лет стоит перед глазами! Ночью и ранним утром непрерывным потоком идут санные караваны. Подъем крутой и путь тяжелый. Идут караваны среди ледяных просторов Эльбруса, который сурово смотрит на людей, осмелившихся нарушить его вечный покой! Идут по белоснежному покрову, спрятавшему бездонные трещины ледников многометровым слоем слежавшегося фирна! Эта необычная ледовая дорога тех лет очень напоминала зимнюю дорогу где-нибудь в Подмосковье. Так же понурив головы, устало идут лошади по наезженной колее со следами навоза и сена. Возчики в полушубках с кнутом за голенищем сапога или валенка покрикивают на них, похлопывают рукавицами рука об руку, чтобы согреться. И только двуглавый Эльбрус да зияющие невдалеке трещины в леднике заставляют непрерывно думать об опасностях, ежечасно подстерегающих на этой необычной ледниковой трассе.

Однажды для ускорения транспортировки попытались использовать гусеничный трактор с санями, но на фирновых полях он обрушил своей тяжестью мост и провалился носом в трещину. Только после многодневного труда удалось извлечь оттуда «чугунного коня». Трактор ушел вниз и больше не появлялся на склонах Эльбруса. На место будущей гостиницы прибыли строители. Работали дружно, и на скалах быстро поднимался остов будущего здания.

Каждого посещавшего Эльбрус осенью 1938 года поражал необычайный вид гостиницы, выросшей за короткое время на его склоне. Доживавший последние дни старый убогий «Приют одиннадцати» сиротливо стоял рядом с новым соседом и напоминал скорее сарай для дров, чем жилое помещение. Санная дорога просуществовала до глубокой осени, пока ее не засыпали осенне-зимние снегопады. Но все это не пугало строителей, основное было уже перевезено. Отделка здания внутри продолжалась до декабря, и только наступившие суровые морозы и отсутствие отопления заставили отделочников прерваться до будущего года. Еще летом в самый разгар стройки, когда остов здания только начал вырисовываться, на «Приют одиннадцати» для восхождения на Эльбрус пришла группа иностранцев, сопровождаемая Сеидом Хаджиевым. Все свободное время он проводил среди строителей, ведя с ними задушевные беседы. «Мне уже шестой десяток, - говорил он, - с 1902 года я являюсь эльбрусским проводником, тридцать пять раз я был на Эльбрусе, сейчас иду в тридцать шестой, и с гордостью могу сказать - больше меня никто не поднимался на наш Минги-тау!.. Строя эту гостиницу,- продолжал он, - вы делаете большое и нужное дело, ведь Эльбрус станет доступнее, и на него ежегодно будут подниматься тысячи альпинистов. Вот приеду в Нальчик и расскажу Калмыкову о стройке, ведь он ее еще не видел. А осенью обязательно приведу его сюда и он увидит все собственными глазами». Не знал тогда старейший проводник, что на Эльбрусе он в последний раз… В июне 1939 года после предварительной подготовки вновь начал действовать «эльбрусский тракт» (так называли дорогу между «Ледовой базой» и «Приютом одиннадцати»).

Снова потянулись караваны, перевозившие последние грузы. В новом здании посетители получали полноценный отдых. Отпала необходимость тратить силы и время на установку палаток, на такое кропотливое Занятие, как приготовление пищи и воды. По комфортабельности гостиница напоминала первоклассный отель большого города. Один из его первых посетителей в шутку назвал его «отель над облаками». В дальнейшем это меткое название привилось.»

«…К осени здания жилого корпуса, дизельной и котельной были практически готовы. Их формы вызывали у строителей не простое недоумение и восхищение одновременно. Их формы напоминали не полностью надутый дирижабль (сказывался опыт Н.М.Попова в строительстве дирижаблей) или походили на кузов огромных автобусов. Их верхняя часть была скруглена, чтобы надежно противостоять мощным зимним (да и не только зимним) ветрам и штормам. Для их ветронепроницаемости они были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа. Первый из дикого камня, второй и третий каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру зданий под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.

Первый этаж (там разместились кухня, душевые комнаты и складские помещения) был сложен из камня. Второй и третий этажи – деревянные, утепленные специальными теплоизоляционными плитами, здесь были комнаты на 2-8 человек, столовая на 50 мест и «элитные» номера. Комнаты-каюты, рассчитанные на проживание от двух до восьми человек, оборудовали двухъярусными откидными полками вагонного типа. В каждой имелись рундуки для вещей и столики. Два верхних этажа и крыша были обиты оцинкованным железом. Радовали глаз натертые до блеска паркетные полы и отделанные линкрустом стены и потолки. При гостинице была котельная и электростанция, работали центральное отопление, в водопроводе – холодная и горячая вода, канализация.

«…Первыми жильцами нового «Приюта одиннадцати» были сотрудники Эльбрусской экспедиции, занявшие половину третьего этажа. Там они оборудовали прекрасные лаборатории, мало похожие на прежние - в палатках, разбитых на снегу. Теперь сотрудники не беспокоились, что приборы неожиданно занесет снегом и проделанная работа пойдет насмарку. Они ходили именинниками, потирая руки от удовольствия и поминая добрым словом строителей. На том же этаже были комнаты для иностранных альпинистов. Туристы и альпинисты о новой гостинице отзывались с теплотой, нередко восторгались ее отделкой и благоустройством. Москвич Леонид Коротков в книге отзывов написал: «Еще в столице я слышал о том, что на Эльбрусе строится гостиница. Но то, что мне довелось увидеть, превзошло ожидания. Пожалуй, не в каждом городе найдешь подобную гостиницу. Комната, в которой я живу, обращена к Эльбрусу, и он стоит передо мной во всей своей красоте. Из коридорного окна видны многие вершины Кавказа и знаменитая Ушба, о которой я столько слышал. Часами любуюсь горами.

Такого зрелища нигде, кроме «Приюта одиннадцати», не увидишь. Разве что в кино! Я сам строитель и поражен тем, что вся работа производилась вручную, без применения механизмов. Удивляет, каким образом удалось доставить вверх все необходимое для строительства гостиницы? Ведь сюда даже налегке не каждый сможет дойти, здесь очень трудно дышать. Как же строители за короткое время сумели соорудить такой дворец? Преклоняюсь перед ними и думаю что выражу общее мнение сердечной благодарностью. Спасибо, товарищи! Спасибо и тем, кому принадлежала идея постройки гостиницы!»
«…Некоторые из иностранных альпинистов, не вдумываясь в трудности строительства на Эльбрусе, требовали такие вещи, как рояль, джаз и даже… чистильщика обуви! А один француз выразил возмущение отсутствием лифта.»

В.Кудинов «Эльбрусская летопись «

Выстояв в войну как и те, кто его строил, израненный осколками бомб и пулями, разоренный внутри, стоял Приют 11 бесхозным до 1957 года. И вновь исправно принимал странствующих путешественников и альпинистов. Насчитав 59 лет своей истории и сгорев как дирижабль, на который он так был похож.

По свидетельству спортсменов из альпклуба «Северная столица», пожар случился из-за пренебрежения к мерам пожарной безопасности. Но это следствие, а не причина:

«…Группа В. Панасюка и С. Бодрова в 14 часов спустилась с вершины Эльбруса и занималась приготовлением пищи. Около 16 часов Сергей Бодров находился на кухне: «Я стоял в полушаге от вспыхнувшей канистры. Когда загорелось, автоматически выплеснул воду из своей кастрюли на огонь. Мне показалось, что почти сразу появился Вася Панасюк с огнетушителем в руках. Помня, что где-то неподалеку есть еще один огнетушитель, я отправился на его поиски. Честно говоря, я был в шоке. Когда нашел огнетушитель и пошел обратно к столовой, то не смог пробиться сквозь толпу, ломанувшую на выход. Венгры на кухне были, но они не при чем. Фокус с канистрой сделал кто-то из наших, по-моему, даже местных». Его рассказ продолжает Василий Панасюк: «Огонь моментально охватил столовую и попер по коридору. Уже через пять минут французы не могли спуститься с третьего этажа, и им снизу бросили веревку для спуска. Один из них здорово ударился о каменный парапет между первым и вторым этажом.

Мы стали эвакуироваться: взяли только то, что сгребли руками. Пока будили нашего немецкого камарада – Дирхофа, который после спуска с вершины принял снотворное и спал крепким сном, времени собирать шмотки уже не осталось. Жаль, не допили французский коньяк — кайфовали перед обедом. Известный Юра Соловьев так вообще вышел в одних трусах. Венгры были без сопровождающего, вот на них и хотели все свалить…»
http://www.alpklubspb.ru/ass/a286.htm

ВИДЕО: пожар на Приюте 11

Нынешнее убежище расположено в бывшей дизельной Приюта (Дизельхат), хижине Валерия Шувалова и «Озоне». Убогое и жалкое зрелище. Кто не вместился, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания. Как символ короткого, мутного времени либеральной демократии Ельцина.

А вот местные власти республики, живущие за счет многомиллиардных федеральных субсидий по программе «Юг России», предпочитают тратить эти деньги на другие отели. Например гостиннично-офисный центр «Милан» на Каширском шоссе в Москве, купленный «для поднятия престижа» республики.

Постройку нового Приюта взял на себя частный московский инвестор и добровольцы. Используя современные материалы, но постаравшись сохранить внешнее сходство с погибшим зданием Приюта.

В 1987 году власти Пятигорска решили снести дом Лейцингера, он мешал элитной застройке, портил вид. Только заступничество всех Пятигорцев спасло дом. Спасибо им. Сейчас в нём, как и раньше располагается возрожденное Кавказское Горное Общество и Школа Детского Туризма.