Вилла папирусов. Библиотека Виллы Папирусов

Вилла папирусов- огромная древнеримская загородная вилла за пределами древнего города Геркуланум. Вилла была так названа из- за гигантской коллекции папирусных свертков, найденной здесь. Возможно из всех находок именно Вилла Папирусов является самой важной. Историки давно пытались развернуть обугленные свертки и прочитать их. Сегодня это делают с помощью компьютеров. Возможно мы сможем прочитать самое полное собрание античной литературы. Сегодня лишь часть этой виллы раскопана. Нас еще ждет много интересных сюрпризов и находок.

Вилла Папирусов находится на некотором расстоянии от остальной части раскопанной города Геркуланум. Эта великолепнoe здание имеет прямоугольную форму (более 250 метров в длину) и расположена параллельно древнему берегу Неаполитанского залива и была построена в I веке до н.э, богатым аристократом Луцием Кальпурнием Пизоном Цезонином. Он был римским консулом, а его дочь Кальпурния стала третьей женой Юлия Цезаря. В этой вилле Луций Кальпурний Пизон Цезонин жил, уйдя на пенсию. Изначально Вилла была небольшая, но позже была увеличена. Изюминкой загородней дачи был просторный перисталь размером 90 на 35 метров с центральным бассейном в середине. На этом открытом пространстве был разбит сад с более, чем 80 брозовых и мраморных статуй. Часть этих статуй разбросаны по всей Европе, но большая часть хранится в Национальном археологическом музее Неаполя. Среди этих статуй есть изображения философа Эпикура, Спартанского царя Архидама III, писателей Фесписа, Аристофана, Паниассиса, греческого политика Демосфена и влиятельного полководца Сципиона Африканского, прозванный так за свои победы над армией Карфаген в конце Пунических войн.

Археологические раскопки

Вилла Папирусов была впервые открыта в 1740-х годах. Археологические раскопки проводились под руководством швейцарского инженера Карла Вебера в течение 6 лет, начиная с 1750 года. Раскопки Виллы Папирусов проводились методом копания тоннелей. Рабочие как кроты прорывали себе путь, а Вебер составлял приблизительное описание всего здания. Слева на фотографии снимок одной из таких тоннелей. Работа продолжалась под патронажем короля Карла II, Бурбона короля Неаполя. Вебер и его рабочие по сути занимались воровством. Назвать эти раскопки археологическими очень сложно. Рабочие собирали статуи, а мелкие вещи они попросту выбрасывали или уничтожали. Около 90 великолепных статуй были вынесены из виллы. Некоторые из них были отданы в качестве подарков различным главам государств.

Многие жители современного Еркуланума пытались протестовать проводимым раскопками так как боялись, что их дома будут разрушены или обрушаться. В 1765 году выход газа прекратило раскопки и засыпало свои тоннели. Археологические раскопки продолжились в 1930-х и 1990-х, однако даже сегодня лишь 10 % всей виллы открыты. Помимо прекрасных статуй, и богатого внутреннего декора, Вилла Папирусов славится своей коллекцией папирусных свитков, который были обуглены и сохранились в течение многих столетий.

Библиотека Виллы Папирусов

Люциус Кальпурний Пизон был богат грамотным человеком, который покровительствовал искусствам и наукам в своей стране и Геркулануме, в частности. Ему удалось собрать одну из самых больших библиотек своего времени. Последующие хозяева Виллы Папирусов увеличили коллекцию книг. Ученые сразу оценили ценность свитков, но не было технологии развертывать эти свитки. Многие ученые пытались это делать, но получалось это у них не очень хорошо. Зачастую они уничтожали эти хрупкие артефакты. Священник из Ватиканской Библиотеки Антонио Пиажио или Пьяджо создал первую машину для развертывания свитков в 1756. Он разработал механическое устройство, которое медленно разворачивало папирус и делало его видимым и относительно целым. Ему удалось прочитать только несколько оригинальных документов Геркуланума. Однако многое изменилось с приходом компьютеров. Только сегодня мы можем открыть свертки и прочитать их содержимое. Многочисленные свитки могут вернуть нам произведения античных авторов, которые были уничтожены во время нашествия варваров.

Свитки сохранились благодаря облаку, охвативший город и поднял температуру до 750 градусов по Фаренгейту убив всех жителей, но каким-то чудом, сохранил произведения античных авторов, обуглив их. Ученым удалось обнаружить огромную коллекцию произведений греческого философа Эпикура. Известно, что хозяин виллы Луций Кальпурний Пизон Цезоний был большим поклонником эпикурской философии. Более того было найдено более 1800 обугленных свитков работ, принадлежавших Филодема, Цицилия, Стация, Хрисиппа, Колотеса, а также учеников Эпикура Лукреции, Метродора из Лампсака, Полистрата и многих других. Большая часть папирусов еще не прочитана. Да и сама вилла хранит еще большую часть библиотеки.

К сожалению, раскопки в Геркулануме задача не из легких. В то время как Помпеи были покрыты слоями пепла в которых было довольно легко копаться. Геркуланум же был покрыт слоем горячей грязи 30 метров в высоту, которая затвердела в течение многих столетий. Грязь сохранила деревянную мебель и свитки папируса, но она же делает работу археологов чрезвычайно трудным. Кроме того, большая часть современного Эрколано (или Геркуланум) находится прямо над древним городом. Для того, чтобы раскрыть древние строения надо очистить много современных зданий, в том числе Муниципальные здания.

Вилла Гетти

Однако, Виллу Папирусов можно увидеть сегодня в Малибу в Калифорнии. Американский архитектор и предприниматель Поль Гетти реконструировали Виллу Папирусов в 1974 году. Его вилла следовало плану Карла Вебера, первооткрывателя великолепного поместья. Копия конечно не точная так как Карл Вебер не успел открыть Виллу Папирусов полностью, но очень близка к оригиналу по размеру и внешности. Также здесь он открыл комплекс музея античности.

Мог остаться самым незаметным
В перечне полузабытых мест,
Если бы ты не был съеден Этной,
Геркуланум, за один присест.

С тех пор как было доказано, что прославленные Гомером «златообильные Микены», «крепкостенный Тиринф» и «песчаный Пилос» не выдумки, слово «чудо», столь часто сопрягавшееся с наукой, призванной выводить легенды на чистую воду, что оно, кажется, уже подверглось полной девальвации. Однако трудно предложить другое, более краткое и точное определение Виллы папирусов, раскопанной четверть тысячелетия тому назад, задолго до археологических чудес XIX в. и даже до рождения археологии как науки.

И дело не только в размерах этого сооружения, самого крупного из памятников такого рода в Кампании и вообще в Италии, и не в уникальном по богатству скульптурном и живописном декоре. Значение Виллы папирусов выходит за рамки истории искусства и быта. Этот памятник позволяет прикоснуться к одному из высочайших проявлений античного духа, к эпикуреизму, к тому, что нашло отражение в поэме Лукреция Кара «О природе вещей», равно как в трактате Цицерона «О природе богов» и, в известной мере, в одах и посланиях Горация.

Никакой, даже самый крупный ученый не застрахован от превратных оценок, вызываемых личными эмоциями. И если вспомнить, что пришлось пережить Винкельману во дворце Портичи, в котором тогда находились все находки Виллы папирусов, то его можно если не простить, то, во всяком случае, понять.

Винкельман прибыл из Рима, полный воодушевления, желая, увидеть и изучить памятники, только что извлеченные из земли, он не сомневался в том, что расскажет о них миру. Эту уверенность подкрепляли рекомендации римских покровителей и его уже сложившаяся репутация знатока античного искусства. Однако он натолкнулся на непробиваемую стену. Полмесяца Винкельман добивался разрешения посетить дворец Портичи, но, получая все время отказ, однако, смог получить аудиенцию у влиятельного министра короля Карла Бурбона - Тануччи. Министр был также неумолим, но помогла маленькая хитрость: Винкельман высказал мнение, что иностранцев не пускают во дворец Портичи, поскольку им нечего там показать. Это было оскорблением! Чтобы посрамить наглого чужестранца, Тануччи разрешил впустить его во дворец, но запретил останавливаться возле находок. Он должен был просто пройти по всем двадцати двум залам в сопровождении хранителя Королевского музея Камилло Падерни, на которого была возложена роль Цербера.

Разумеется, эта ситуация не могла не сказаться на оценках раскопок самолюбивым Винкельманом. Об их директоре, испанском гранде Рокко Алкубьере, Винкельман говорит, используя итальянскую поговорку: «Он имел с античностью столько же общего, сколько рак с луной». Мимоходом упомянут помощник Алкубьере, молодой швейцарский инженер Карл Вебер, без какого-либо объяснения, в чем заключалась его помощь. Однако Винкельман приводит убийственный для организаторов раскопок Виллы папирусов случай, будто, находя надписи из медных букв, их бросали в корзину, чтобы каждый мог складывать какие угодно тексты. Все эти утверждения, граничащие с инсинуациями, опровергаются документами XVIII в.

Вилла папирусов раскапывалась на протяжении одиннадцати лет, с 1750 г. по конец 1761 г. в экстремальных условиях, на глубине 27 м. Сохранился составленный К. Вебером план этой виллы с пояснением на полях красными чернилами мест находок, а также его дневник с перечнем всего найденного.

По фронту Вилла папирусов была вытянута на 250 м вдоль берега моря, с севера-востока на юго-запад. В ней имелось два перистиля: один из них - крупный, продолговатый, с огромным водоемом в центре, другой - меньших размеров, квадратный, с длинным узким водоемом. К квадратному перистилю примыкал тусканский атрий с имплувием. К северу от него находилось помещение для отдыха и физических упражнений. Пол его с полукруглой апсидой и одним рядом колонн был покрыт оригинальной мозаикой в виде геометрических фигур. Продолговатый перистиль представлял собою сад с аллеями для прогулок и был отгорожен от окружающей местности стеной.

В ходе раскопок 1950-1961 гг. Виллы папирусов было обнаружено 67 статуй, бюстов, герм из бронзы и мрамора. Они концентрировались в четырех помещениях: продолговатом перистиле, в тусканской атрии и двух комнатах, находящихся между продолговатым и квадратным перистилями. В обширной комнате, через которую из квадратного перистиля открывался вид в сад, обнаружено девять скульптурных изображений - статуя жреца Исиды, фламина, бюстик Эпикура, бюст Геракла, статуи Афины, бюсты юноши, взрослого мужчины, предположительно Суллы, Демосфена и женщины.

Установлено, что наиболее древний библиотечный фонд Виллы папирусов сформировался вне Кампании, будучи привезен самим Филодемом либо из Гадары, его палестинской родины, либо из Афин, где юный философ его самостоятельно собрал или унаследовал от своего учителя (или учителей) . Этот факт, установленный на основании исторических доводов и графических соображений, по мнению профессора Марчелло Джиганте, показатель того, что Филодем сознательно и планомерно осуществлял миссию распространения эпикуреизма на почве Италии, куда он перенес зажженный Эпикуром и поддержанный его учениками факел учения.

Вместе с трудами Эпикура в библиотеке Филодема оказались произведения эпикурейца Деметрия Лаконского (согласно Диогену Лаэртскому: главы школы после Зенона из Сидона): «Дискуссия о жизненном поведении», «Апория Полнена», «Геометрия», «О поэзии», «Величина солнца». Все эти произведения были, как полагают исследователи геркуланских папирусов, частью одной и той же издательской программы, которую Филодем присоединил к ядру книжного собрания, обогатив первоначальный фонд.

Благодаря тому, что эти папирусы, ранее квалифицируемые как нечитаемые, ныне стали читаться, выявилось место Деметрия Лаконского в развитии эпикуреизма. Идя в проблемах геометрии и астрономии по следам Полнена, он вел полемику со стоиками, подобно тому, как это делал до него Зенон из Сидона; дополнил учение Эпикура произведениями по теологии (антропоморфизм образов богов, гносеология божества с позиций человеческого сознания) и предвосхитил то освещение эпикурейской системы, которое дали Бион из Борисфена, а после него Филодем из Гадары. Будучи текстологом, Деметрий Лаконский, обращаясь к сочинениям, которые приписывались Эпикуру, стремился выявить его подлинные мысли и то, что не заслуживало доверия, вызывая полемику в самой эпикурейской школе. Ныне изучен стиль Деметрия Лаконского с его взволнованностью и приподнятостью, так что теперь его уже никто не путает с перипатетиком Деметрием из Византия, жившим в середине I в. до н.э. и написавшим труд «О стихах». Деметрий Лаконский предстал перед нами не только как философ, но и как блестящий филолог.

Наиболее значительная часть книжных фондов библиотеки Виллы папирусов - книги I в. до н.э. и, прежде всего, книги самого Филодема и других эпикурийцев, в том числе написанные после смерти Филодема. К первому периоду деятельности Фидодема относят также четыре книги его трактата «Музыка». В противовес стоику Диогену Вавилонскому, доказывавшему, что музыка содержит этическое начало, Филодем разграничивает ее с этикой, подчеркивая эстетическую сущность музыки. Для него музыка - мера ощущения. Она дает удовольствие, которое, однако, не является насущно необходимым. Она не содержит мудрости, не обязательна для юноши, ищущего мудрости, равно как доблести и счастья.

Дополнением к трактату «Музыка» является трактат «О риторике», который должен был насчитывать, по крайней мере, шесть книг. Филодем полемизирует с группой авторов, доказывая, что риторика софистическая - это искусство, в то время как политическая риторика искусством не является. Трактаты о риторике и музыке были дополнены трактатом «О стихах», что позволяет говорить о трилогии Филодема. Давая общую оценку трилогии Филодема о «свободных науках», можно повторить вслед за итальянским исследователем М. Джиганте, что Филодем пытался опровергнуть мнение Цицерона о бескультурье Эпикура, которое разделяли многие противники эпикуреизма.

Тогда же появился трактат «О хозяйственности», полемически направленный против рекомендаций Ксенофонта и Феофраста о необходимости извлечения из хозяйства наивысшей выгоды, равно как и против жизненной практики киников, отрицавших всякую собственность. Опираясь на труды Эпикура, Филодем призывает к умеренности, поскольку богатство приносит больше опасности и неудобств, чем удовольствий, а безудержная погоня за наживой лишает мыслящего человека спокойствия духа. По всей видимости, эта рекомендуемая Филодемом линия поведения мудреца находится в связи с развиваемой поэтами Августовой поры идеи «золотой середины».

Вилла папирусов − загородная вилла эпохи Древнего Рима, находящаяся в нескольких сотнях метров от Геркуланума. Предположительно, владельцем виллы был отец жены Цезаря − Луций Пизон Цезоний. Извержение вулкана Везувий в 79 году нашей эры погребло данную виллу под пеплом и лавой на семнадцать столетий. Группа археологов под руководством Карла Вебера обнаружила ее в конце 1740-х годов. Ими проводились раскопки виллы путем пробивания коридоров в породе на глубине двадцать семь метров. Исследования велись в течение одиннадцати лет − с 1750 года по конец 1761 года, затем были приостановлены из-за выхода газа. После этого к раскопкам виллы приступали в 1930-х и 1990-х годах. Всего к настоящему времени раскопано немногим более десяти процентов территории виллы.

Согласно археологическим раскопкам строительство виллы началось в первом столетии до нашей эры, и изначально у нее были довольно скромные размеры. Впоследствии вилла была перестроена и расширена.

Вилла папирусов имела форму прямоугольника и занимала площадь две тысячи семьсот девяносто квадратных метров. Она была вытянута вдоль морского побережья с северо-востока на юго-запад на двести пятьдесят метров. В ней находилось два перистиля. Один − большой, продолговатый, с обширным (более девяноста четырех метров в длину и около тридцати двух метров в ширину) водоемом в центре. Другой − гораздо меньше, в форме квадрата (10 х 10 колонн), с узким и длинным водоемом. К меньшему перистилю с юга примыкал этрусский атрий с имплувием. К северу от данного перистиля располагалось помещение с одним рядом колонн и апсидой в виде полукруга, предназначенное для физических упражнений и отдыха.

Его пол покрывала мозаика геометрической формы. Большой перистиль представлял собой сад с аллеями, отгороженный от окружающей местности стеной. Его огромный водоем сопоставим только с водоемом в тосканской вилле Плиния Младшего.

Во время раскопок было найдено множество статуй, бюстов, герм из мрамора и бронзы. Они располагались в четырех помещениях: в большом перистиле, в этрусском атрии и в двух комнатах, находящихся между двумя перистилями.

Во время раскопок на вилле была обнаружена уникальная частная библиотека, состоящая из тысячи восьмисот свитков папирусов с текстами на греческом языке. Уникальность ее состоит в том, что она является единственной сохранившейся библиотекой времен Древнего Рима. Часть свитков, тексты которых расшифрованы, содержат произведения Эпикура, Цецилия Стация, Филодема, Хрисиппа, Колотеса, Лукреция, Полистрата и пр.

Извержение вулкана превратило папирусы в спекшиеся свертки, ломающиеся при попытках их развернуть. В 1756 году священником Антонио Пьяджо была создана машина, способная разворачивать свитки. Это изобретение существенно облегчило работу исследователей. В наши дни свитки исследуются методом многозональной съемки.

Вилла Папирусов в Геркулануме и ее библиотека

(обзор)

"Вестник древней истории", 1991. No 4. С.170-182.

Термины "папирус" и "папирология" в нашем сознании стойко ассоциируются с Египтом - как местом произрастания растения, использовавшегося для письма, и территорией, где обнаружено огромное количество папирусных текстов. Европейцы же познакомились с папирусами в середине XVIII в., во время раскопок одной из вилл Геркуланума, где было обнаружено 1800 папирусных свитков.

С тех пор как были освобождены от гор песка древние города Месопотамии с целыми библиотеками клинописных табличек и в ходе раскопок было доказано, что прославленные Гомером "златообильные Микены", "крепкостенный Тиринф" и "песчаный Пилос" не выдумка, слово "чудо" так часто сопрягалось с названием науки "археология", что, кажется, уже подверглось полной девальвации. Однако трудно предложить другое краткое определение Виллы папирусов, раскопанной 230 года назад, задолго до археологических чудес XIX в. и даже до рождения археологии как науки. И дело не только в размерах этого сооружения, самого крупного из памятников такого рода в Кампании и вообще в Италии, и не в уникальном по богатству скульптурном и живописном декоре. Значение Виллы папирусов выходит за рамки истории искусства и быта. Она позволяет прикоснуться к одному из высочайших проявлений античной мысли, к эпикуреизму, к тому, что нашло отражение в поэме Лукреция Кара "О природе вещей", в полемике трактата Цицерона "О природе богов" и в известной мере в одах и посланиях Горация.

История раскопок Виллы папирусов у нас малоизвестна. Более того, широко распространено мнение, будто открыватели этого уникального комплекса были шарлатанами и невеждами, не сумевшими понять истинного значения сделанного ими открытия. Виновником этого не соответствующего действительности суждения явились свидетельства знаменитого знатока античного искусства, отца двух дочерних наук - искусствознания и археологии - Иоганна Винкельмана.

Никакой, даже самый крупный ученый не застрахован от превратных оценок, вызываемых личными эмоциями, и если вспомнить, что пришлось пережить Вннкельману во дворце Портичи, в котором тогда находились все находки Виллы папирусов , то его можно если не простить, то во всяком случае понять. Винкельман прибыл из Рима, полный воодушевления, желая увидеть и изучить памятники, только что извлеченные из земли. Он не сомневался в том, что расскажет о них миру. Эту уверенность подкрепляли рекомендации римских покровителей и репутация знатока античного искусства. Однако он натолкнулся на непробиваемую стену. 15 дней Винкельман добивался разрешения посетить дворец Портичи, но получал отказ. На 16-й день он смог добиться аудиенции у влиятельного министра короля Карла Бурбона - Тануччи. Министр был также неумолим, но помогла маленькая хитрость: Винкельман высказал мнение, что иностранцев не пускают во дворец, поскольку им нечего там показать. Это было оскорблением! Чтобы посрамить наглого чужестранца, Тануччи разрешил впустить его во дворец, но запретил останавливаться возле находок. Он должен был просто пройти по залам в сопровождении хранителя Королевского музея Камилло Падерни, выполнявшего роль Цербера.

Разумеется, эта ситуация не могла не сказаться на оценках Винкельмана. О директоре раскопок, испанском гранде Рокко Алкубьере Винкельман говорит, используя итальянскую поговорку, - он имел с античностью столько же общего, сколько раки с луной. Мимоходом Винкельман упоминает помощника Алкубьере, молодого швейцарского инженера Карла Вебера, не указывая, в чем заключалась его помощь. Винкельман приводит убийственный для организаторов раскопок случай (он оказался анекдотом), будто, находя на стенах надписи из медных букв, их бросали в корзину, чтобы каждый мог складывать какие угодно тексты .

Все эти утверждения, граничащие с инсинуациями, опровергаются сохранившимися документами XVIII в. Вилла папирусов раскапывалась на протяжении 11 лет - с 1750 по конец 1761 г., в экстремальных условиях, на глубине 27 м. Сохранился составленный К. Вебером план виллы с пояснением на полях красными чернилами, какие находки были сделаны между 20 июля 1750 г. и 20 июля 1754 г. Размеры помещений виллы указаны в неаполитанских мерах длины - пальмах (15 пальм - 396 м).

Разумеется, современному археологу, фиксирующему в ходе раскопок не только стены, колонны, двери и статуи (как это делал К. Вебер), но и неброские детали в виде обрушившихся кровельных черепиц, фрагментов штукатурки, строительных завалов, вдавленностей от колес и ног, план Вебера покажется примитивным. Но не будем забывать: его время - середина XVIII в. Учитывая это, исследователи оценивают К. Вебера как родоначальника современной полевой археологии . Помимо плана Вебера в распоряжении науки имеются дневниковые записи руководителей раскопок и хранителя королевского музея Портичи, письма и другие документы, опубликованные в 1883 г. Доменико Компаретти и Джулио Де Петра .

По фронту Вилла папирусов была вытянута на 250 м вдоль берега моря, с северо-востока на юго-запад. В ней имелось два перистиля: один из них - крупный, продолговатый, с огромным водоемом в центре (94,44 х 31,754 м), другой - меньших размеров, квадратный (10 х 10 колонн), с длинным узким водоемом. К квадратному перистилю с юга примыкал тусканский атрий с имплувием (10 и 15 м). К северу от квадратного перистиля находилось помещение для отдыха и физических упражнений. Пол этого помещения с полукруглой апсидой и одним рядом колонн был покрыт оригинальной мозаикой геометрической формы. Продолговатый перистиль представлял собою сад с аллеями для прогулок и был отгорожен от окружающей местности стеной. Водоем, занимающий площадь 66,76 х 7,14 м, может быть сопоставлен с тем, который имелся в тосканской вилле Плиния Младшего (Ер. V.6.25) : "Если хочешь поплавать на просторе или в более теплой воде, то на участке есть бассейн" (in area piscina est).

В ходе раскопок 1750-1761 гг. было обнаружено 67 статуй, бюстов, герм из бронзы и мрамора . Они концентрировались в четырех помещениях: в продолговатом перистиле, в тусканском атрии и в двух комнатах, находящихся между продолговатым и квадратным перистилями. В тусканском атрии, вокруг имплувия, находилось 10 бронзовых бюстов и один бюст в центре имплувия; кроме того, там были две мраморные базы без бюстов. В продолговатом перистиле (т. е. в саду) зафиксировано 28 статуй и герм: это изображения атлетов, эллинистических правителей, гермы философов, богов и героев. В обширной комнате, через которую из квадратного перистиля открывался вид в сад, обнаружено девять скульптурных изображений - статуи жреца Исиды, фламина, бюстик Эпикура, бюст Геракла, статуя Афины, бюсты юноши, взрослого мужчины (предположительно Суллы), Демосфена и женщины. В комнате меньших размеров, находившейся к северу от описываемого помещения, находились бюсты Эпикура, его оппонента Зенона, Демосфена и Гермарха .

Преобладающая масса свитков была обнаружена в небольшом помещении (которое скорее можно назвать кладовкой) за квадратным перистилем, но отдельные капсулы со свитками были найдены также в квадратном перистиле и тусканском атрии, будто бы их там читали и бросили во время катастрофы .

Вся совокупность находок Виллы папирусов (статуй, бюстов, мебели, светильников) производит впечатление, что эти предметы собраны одним человеком, придерживавшимся заранее выработанного плана. Вопросы о том, кем был этот человек и каков был его замысел настолько взаимосвязаны, что не могут быть рассмотрены в отрыве друг от друга: размещение памятников искусства может помочь определению личности владельца виллы, а идентификация по эпиграфическим и литературным данным личности собственника виллы дает ключ к пониманию того, что немцы именуют Bild-programm, а итальянцы - programma decorativa.

Новый импульс к исследованиям в этом направлении дала статья Дмитрия Пандермалиса "К программе скульптурного декора" . Обратив внимание на расположение в одном из помещений статуй представителей враждебных философских течений (Эпикура и Зенона), на тематическую оппозицию статуй танцовщиц и силенов статуям эллинистических правителей (Пирра, Александра Молосского и Деметрия Полиоркета) в другом помещении, Пандермалис предположил наличие в декоративной программе виллы конфликта между вкусами поэта и мыслителя, с одной стороны, и политического деятеля и политического оратора - с другой (а именно, между стоической и эпикурейской философией, между стоической концепцией гражданского долга и эпикурейской концепцией удовольствия и радости жизни; в римском переосмыслении - между res publica и res privata, между negotium и otium). В этой связи, не отказываясь от господствовавшего в прошлом веке мнения, что Вилла папирусов принадлежала семейству Кальпурниев Пизонов, Д. Пандермалис признал ее устроителем (в том виде, в каком Вилла папирусов предстала археологам) не Л. Кальпурния Пизона Цезонина, консула 58 г. до н.э., заклятого врага Цицерона и одного из виновников изгнания великого оратора из Рима, а его сына - Л. Кальпурния Пизона Понтифика, консула 15 г. до н.э., близкого друга Августа и Тиберия. Вот что о нем сообщает Веллей Патеркул: "В его характере были смешаны энергия и изнеженность, и едва ли можно найти другого, кто бы больше любил праздность (otium) и столь же быстро переходил к деятельности (negotium), кто бы больше, чем он, заботился о делах, ничего не делая напоказ" (Veil. Pat. II.98.3).

С иных позиций к той же проблеме подошел Г. Сорон , отметивший, что по своему устройству Вилла папирусов имеет прототипом позднеэллинистический гимнасий, описание которого дал римский архитектор Витрувий: "Снаружи располагают три портика, один, выходящий из перистиля, и два других, справа и слева, длиною в стадий. Из этих двух последних тот, что смотрит на север, должен быть большим, а оставшийся - меньшим. Этот больший двойной портик называется у греков ксистом, потому что атлеты зимой порою упражняются в закрытых помещениях. Рядом же с ксистом и двойным портиком пролагают открытые аллеи, которые греки называют парадромидами, а мы - ксистами. Эти ксисты следует делать так, чтобы между двумя портиками были рощи или платанники, а между деревьями по ним шли аллеи" (V.11. - пер. Ф. А. Петровского). Такого плана, по мнению Сорона, не имеет ни одна из помпейских вилл, что подчеркивает уникальность комплекса Геркуланума, созданного по греческим образцам.

Этот вывод, сделанный на основании плана Виллы папирусов, Сорон подкрепляет анализом ее скульптурного декора. На самом деле, где в другом месте можно найти такую населенность сравнительно небольшого пространства столь разнообразными бронзовыми и мраморными типажами - эллинистическими правителями, ораторами, поэтами, философами, людьми политики и культуры? Последнее обстоятельство толкнуло Сорона на поиски литературных параллелей, могущих объяснить замысел устроителя виллы. Он обратил внимание на псевдоплатоновский диалог "Аксиох", в котором изображается жизнь блаженных людей (трактат предположительно относят к I в.), и на описание Вергилием Элизия (VI):

638 К областям светлым они низошли и к блаженным местам обитанья. Здесь просторней эфир, и поля облекает он светом пурпурным; солнце свое и звезды свои они знают. На травянистых одни упражняют члены палестрах, То состязаясь в игре, то борясь на желтой арене... 648 Древнее здесь поколение Тевкра, прекрасное племя, Прекрасные духом герои, рожденные в лучшие годы... 660 Здесь, за отечество кто, сражаясь, раны прияли, Кто непорочны остались жрецы в течение жизни, Кто благочестны пророки, вещая достойное Феба, Изобретеньям искусным кто жизнь свою посвятили, Память оставили кто в других о себе по заслугам. (Пер. В. Брюсова)

По мнению Сорона, перистиль и большой сад Виллы папирусов по своей планиметрии и скульптурному декору - не просто греческий гимнасий, но гимнасий, интерпретированный как Элизиум, поскольку там представлены статуи атлетов и правителей, достойных человеческой памяти. И в этом плане, как он полагает, можно говорить о "мистическом синкретизме" между эпикурейством и представлениями орфиков.

С другой стороны, по его мнению, декор Виллы папирусов отражает ностальгию по невозвратимому прошлому и является попыткой мистического перенесения из Италии в Афины эпохи Эпикура, возрождения потерянного рая. Только так, по мнению Сорона, можно понять, каким образом в "саду Блаженных", принадлежащем, как и вся вилла, римскому нобилю, оказываются такие противники Рима, как Пирр и Александр Молосский.

Исходя из этого, Сорон полагает, что собственником Виллы папирусов был человек, связанный с орфической традицией, о чем, помимо прочего, свидетельствуют статуя Диониса и многочисленные фигуры дионисийского фиаса - танцовщицы, силены и сатиры. Сорон полагает, что владелец виллы жил в десятилетие после публикации поэмы Лукреция "О природе вещей", поскольку, по его мнению, в планиметрии виллы нашли отражение строки из вступления ко второй книге:

Сладостней нет ничего, чем стоять на защите Радостных храмов, воздвигнутых мудрым ученьем. (Пер. А.И. Немировского)

Еще одно объяснение идейному содержанию декоративной программы Виллы папирусов дает М. Войчик. По ее мнению, декор виллы отражает идеологические проблемы конца Римской республики, о которых мы можем судить также по произведениям Цицерона. Мраморные статуи Эсхила, Деметрия Фалерского, Исократа, Демосфена связаны с проблемой "оратор и монарх" или - если перевести на римскую почву - "оратор и принцепс". Статуи, расположенные в продолговатом перистиле вокруг рыбного садка (Паниасс, Антимах из Колофона, Бион из Борисфена, Менипп из Гадары, представители эпической и сатирической поэзии), имеют параллели к таким распространенным в позднереспубликанскую эпоху жанрам, как эпос Вергилия и сатиры Горация. Статуи эллинистических правителей, связанных с Великой Грецией, - Архидама III Спартанского, Пирра и Александра Молосского - отражают интерес владельца виллы к эллинистической политической системе. Расположенные по соседству с бюстами Сапфо и Аристофана, Афины и Аполлона бронзовые статуи сатиров и мраморная группа Пана с козой выражают идею противоположности дикой, лесной природы и культуры. Бронзовые гермы Дорифора и амазонки призваны подчеркнуть контраст силы и красоты.

Опираясь на декоративную программу виллы, М. Войчик приходит к выводу, что род Кальпурниев не имел к вилле никакого отношения и что вилла принадлежала семейству Клавдиев Пульхров, причем устроителями виллы были Аппий Клавдий Пульхр, консул 54 г. до н.э., и его родственник Аппий Клавдий Пульхр, консул 38 г. до н.э., упомянутый в надписи из Геркуланума (CIL.X.1423) как строитель городского театра. Оба они были филэллинами.

Сколь бы спорным ни представлялось решение проблемы принципов декора Виллы папирусов и личности ее устроителя, мы не можем игнорировать заслуги современного геркулановедения в выработке комплексного подхода к памятнику. Вилла папирусов рассматривается не просто как книгохранилище, но как архитектурный, скульптурный и библиотечный комплекс, связанный с определенной эпохой жизни римской элиты, отражающий идейные и художественные течения эпохи и ее литературные запросы.

Самостоятельный интерес представляет история введения геркуланских папирусов в научный оборот. Первыми над только что извлеченными на свет папирусами стали работать каноник Мазоки и после его смерти - генуэзец Антонио Пьяджо. Их работа состояла в том, что они с помощью особого механизма (в виде ящика с вращающимся валом) разворачивали папирусы и наклеивали их на бумагу. Винкельман наблюдал этот процесс уже во время первого своего посещения Геркуланума: по его свидетельству, чтобы развернуть и прочесть текст колонки шириной в палец, требовалось четыре часа упорного труда . Первый каталог папирусов был опубликован О. Баярди в 1755 г. Оперативность Баярди, очевидно, объясняется тем, что вся необходимая работа была проделана А. Пьяджо. Издание папирусов началось в Неаполе в 1793 г. и продолжалось до 1855 г. Вторая серия издавалась уже после объединения Италии (1862-1876). Из задуманной третьей серии вышел в 1914 г. лишь один том .

Изданиями и исследованиями геркуланских папирусов в XIX в. занимались такие крупные ученые, как Г. Узенер , Т. Гомперц и С. Судхаус . В первой половине XX в. папирусы издавали Г. Дильс, X. Иенсен и Р. Филиппсон. Дильс издал труд Филодема "О богах" . Иенсен издал книгу Филодема "Об экономике", пятую книгу трактата "О стихах", книгу "О пороках" . У него имеется также общая работа о библиотеке Виллы папирусов . Рано ушедший из жизни Р. Филиппсон (он погиб в фашистском концентрационном лагере в 1942 г.) оставил нам фундаментальную статью "Филодем" в Реальной энциклопедии Паули-Виссова и исследование об эпикурейских источниках трактата Цицерона "О природе богов" . Немалую активность в эти годы проявляют итальянские ученые. А. Вольяно выпускает в 1928 г. труд "Сочинения Эпикура и эпикурейцев в папирусах Геркуланума", в котором он рассматривает дошедшие до нас труды Эпикура и его последователей Полистрата и Филодома . Дж. Делла Балле исследует проблему связи Лукреция с кампанскими эпикурейцами, высказывая предположение, что автор поэмы "О природе вещей" принадлежал к кампанскому роду Лукрециев .

Большое значение имеет публикация "Glossarium Epicureum" . Он был подготовлен Г. Узенером в ходе работы над знаменитым корпусом сведений об Эпикуре (Epicurea) и через 90 лет после выхода этого труда дополнен В. Шмидом и М. Джиганте новой интерпретацией отдельных текстов и вступительной статьей, содержащей историю изучения произведений Эпикура. Глоссарий будет также содержать указатель всех упоминаний Эпикура в античной традиции.

Такую же лексикографическую работу над трудами Филодема проделал норвежский папиролог Кнут Клеве, составивший с помощью компьютера "Concordantia Philodemea" и новый лексикон к Филодему .

Новый этап в изучении геркуланских папирусов начинается с VIII конгресса ассоциации Г. Бюде (Париж, 5-10 апреля 1968 г.) , уделившего большое внимание греческому и римскому эпикуреизму: последнему были посвящены доклады Оливье Рене Блока и Марчелло Джиганте . На конгрессе было принято решение о создании в Неаполе Международного центра по изданию геркуланских папирусов. Он был создан в 1970 г., и тогда же началось издание "Cronache Ercolanesi" с приложениями.

Обугленный папирусный свиток (PHerc. 476) из библиотеки Виллы Папирусов

В эти годы делается значительный шаг вперед по развертыванию геркуланских папирусов, в чем большую роль сыграли такие ученые, как К. Клеве (в сотрудничестве с А. Анджели), М. Капассо, Л. Каприно и Т. Стараче. К этому добавилось использование в работе над гекуланскими папирусами современной оптической техники (бинокулярных микроскопов) и специальное фотографирование папирусов . За последние четверть века лишь в 17 томах "Геркуланских хроник" (не считая таких сборников, как "Стоические произведения в папирусах Геркуланума" ) издано или переиздано более 200 текстов Эпикура, Корнеиска, Колота, Метродора, Полистрата, Филодема.

Велико значение палеографических исследований Дж. Кавалло, раскрывших историю библиотеки Виллы папирусов, этапы расширения ее фондов . Как установил ученый, ядро книжного собрания составило сочинение Эпикура "О природе" в 37 книгах (книга-свиток). Обнаруженные книги (2, 11, 12, 15) этого труда принадлежат к различным издательским блокам в хронологических рамках между III-II и II-I вв. до н.э., что заставляет думать "о соприсутствии различных и неполных изданий, которые накапливаются и дополняют друг друга, изданий не только "книжно", на и текстуально различных, как об этом свидетельствуют двойные или даже тройные копии одной и той же книги Эпикурова труда" . Такое дублирование не должно удивлять, ибо труд Эпикура являлся святыней эпикурейской школы - ее классикой, и литературная подлинность текста была предметом дискуссий эпикурейцев .

Установлено, что наиболее древний библиотечный фонд Виллы папирусов сформировался вне Кампании, будучи привезен самим Филодемом либо из Гадары - его палестинской родины, либо из Афин, где юный философ его самостоятельно собрал или унаследовал от своего учителя (или учителей). Этот факт, установленный на основании исторических доводов и графических соображений, по мнению Марчелло Джиганте, показатель того, что Филодем сознательно и планомерно осуществлял миссию распространения эпикуреизма на почве Италии, куда он перенес зажженный Эпикуром и поддержанный его учениками факел учения.

Вместе с трудами Эпикура в библиотеке Филодема оказались произведения эпикурейца Деметрия Лаконского (согласно Диогену Лаэртскому - главы школы после Зенона из Сидона), "Дискуссия о жизненном поведении" (РНеrс. 1306), "Апория Полиена" (РНеrс. 1258.1696.1642.1647.1429), "Геометрия" (РНеrс. 1061), "О поэзии" (РНеrс. 1881.1113.1014.1012), "Величина солнца" (РНеrс. 1013), "О богах" (РНеrс. 1786) . Все эти произведения были, как полагают исследователи геркуланских папирусов, частью одной и той же издательской программы, которую Филодем присоединил к ядру книжного собрания, обогатив первоначальный фонд. Благодаря тому что эти папирусы, ранее квалифицированные как нечитаемые, ныне стали читаться, выявилось место Деметрия Лаконского в развитии эпикуреизма. Идя в проблемах геометрии и астрономии по следам Полиена, он вел полемику со стоиками, подобно тому как это делал до него Зенон из Сидона; дополнил учение Эпикура произведениями по теологии (антропоморфизм образов богов, гносеология божества с позиций человеческого сознания) и предвосхитил то освещение эпикурейской системы, которое дали Бион из Борисфена, а после него Филодем из Гадары. Будучи текстологом, Деметрий Лаконский, обращаясь к сочинениям, которые приписывались Эпикуру, стремился выявить его подлинные мысли и то, что не заслуживало доверия, вызывая полемику в самой эпикурейской школе. Ныне изучен стиль Деметрия Лаконского с его взволнованностью и приподнятостью, так что теперь его уже никто не путает с перипатетиком Деметрием из Византия, жившим в середине I в. до н.э. и написавшим труд "О стихах" (ранее РНеrс. 1012, принадлежащий Деметрию Лаконскому, приписывался Деметрию из Византия). Деметрий Лаконский предстал перед нами не только как философ, но и как блестящий филолог .

Наиболее значительная часть книжных фондов библиотеки Виллы папирусов - книги I в. до н.э. и прежде всего книги самого Филодема и других эпикурейцев, в том числе написанные после смерти Филодема.

На основании сравнительной графической типологии реконструирован творческий путь Филодема: мы имеем ныне не просто список его научных трудов, но их перечень в хронологическом порядке. В первый период своего творчества (между 75 и 50 гг. до н. э.) Филодем выступал как историк философии. В эти годы, еще при жизни Лукреция, он опубликовал "των φιλοσόφων σύνταξις". До открытия геркуланских папирусов об этом произведении можно было судить лишь по ссылкам Диогена Лаэртского: "Также три брата (Эпикура) Неокл, Хередем и Аристобул были обращены им к философии, так говорит Филодем в X книге сочинения о философах" (X, 3); "Далее был Полиэн Лампсакский, сын Афинодора, а человек достойный и добрый, как утверждают последователи Филодема" (X, 24). Что же мы знаем об этом труде по истории философии теперь? До нас дошел Филодемов перечень разделов, относящихся к элеатской и абдеритской школам (РНеrс. 327), пифагорейской школе (РНеrс. 1508), эпикурейской школе (РНеrс. 1780), последователям некоего учения, связанного с Сократом (РНеrс. 495. 558), и так называемый "индекс академиков", причем в двух вариантах: "черновом" (РНеrс. 1021) и чистовом конца I в. до н.э. (РНеrс. 164), а также "индекс стоиков" (РНеrс. 1018) .

Все это говорит о том, что Филодем выступал не только как исследователь эпикуреизма, но и как историк всех направлений греческой философской мысли. Обращено внимание на то, что Диоген Лаэртский, создавший в III в. обобщающий труд по истории философии и философов, так же как и Филодем, написал 10 книг, причем учение Эпикура изложил в последней, 10-й книге. Для Филодема было естественно завершить изложение Эпикуром, потому что для него эпикуреизм - венец философской мысли. И если этим планом воспользовался Диоген Лаэртский, то это может говорить лишь о том, что модель Филодема была использована 250 лет спустя как выдержавшая испытание временем.

К этой же второй четверти I в. до н. э. относят другой труд Филодема - "Περί παρρησίας" (РНеrс. 1471) . Это попытка трактовки эпикуреизма не только как этической, но и как педагогической системы, как модели общности, которая развивается без всяких стеснений и представляет собой образец жизни, лишенной всяких амбиций и дающей возможность усваивать и передавать мудрость в свободном и откровенном обмене мнений. Эта книга принадлежит к тому же направлению, что и произведения Филодема более широкого диапазона: "Περί ήθών και βίων εκ των Ζήνωνος σχολών" и "Περί κακιών και των αντικειμένων αρετών", в которых можно видеть плод лекций Зенона Сидонского, которые Филодем, равно как Цицерон и Аттик (Cic. Ac. П.1.46; Tusc. III.38), слушал в Афинах, где Зенон со 110 по 75 г. до н.э. стоял во главе Сада. Этому своему учителю Филодем оставался верен и после его кончины, как свидетельствует знак признательности ему в книге с оборванным названием "Πρϊς τους (возможно, σοφΐ3τάς?" - А.Н. ), сохраненной в папирусе (РНеrс. 1005), в которой он защищает учение Эпикура и позицию "истинных эпикурейцев" от нападок противников.

Влияние Филодемовой концепции "Περί παρρησίας" на современников становится особенно ясным из творчества Горация. Эта проблема в 30-х и начале 40-х годов привлекала широкое внимание американских филологов . Позднее М. Джиганте удалось связать Горация с Филодемом на более конкретном примере, сопоставив фрагмент No 87, где говорится о том, как учитель может обуздать беспокойного и нетерпеливого юношу, высвобождая в нем человеческое начало, подобно тому как это делает дрессировщик с молодой кобылой, с 62-67 строками послания Горация (1.2.62-67) .

Духом владей. Коль он неподвластен, Сам он владыка. Уздой ты его усмири, удержи кандалами. Учит наездник коня, пока юная шея подвижна, Правильный путь выбирать. И на чучело в шкуре оленьей Лаять щенка на дворе обучает мудрый охотник, Прежде чем вывести в лес... (Пер. А. И. Немировского)

К первому периоду деятельности Филодема относят также четыре книги его трактата "Музыка", переписанные, как установлено палеографами, одной рукой и доверенные четырем отдельным свиткам . Наилучшей сохранностью отличается свиток РНеrс. 1497, содержащий четвертую книгу. В противовес стоику Диогену Вавилонскому, доказывавшему, что музыка содержит этическое начало, Филодем разграничивает ее с этикой, подчеркивая эстетическую сущность музыки. Для него музыка - мера ощущения. Она дает удовольствие, которое, однако, не является насущно необходимым. Она не содержит мудрости и не обязательна для юноши, ищущего мудрости, равно как для доблести и счастья. Чтобы понять, о чем спорит Филодем, достаточно ознакомиться с трактатом Плутарха "О музыке", где музыке приписывается божественное происхождение и постулируется ее воспитательное значение для богослужения и воспитания юношества. Трактат Филодема содержал также историко-критическую часть, где он рассматривал взгляды на музыку представителей разных философских направлений - Диогена Вавилонского, Пифагора, Дамона, Платона, Аристотеля и Феофраста .

Дополнением к трактату "О музыке" является трактат Филодема "О риторике", который должен был насчитывать по крайней мере шесть книг. Как утверждает М. Джиганте, "Риторика" писалась на протяжении длительного времени. Отдельные книги дошли в черновиках или предварительной редакции (РНеrс. 1674 и 1506), другие - в окончательной редакции (РНеrс. 1672 и 1426). При этом I-III книги относились ко второй четверти I в. до н. э., а IV (насчитывавшая два тома - РНеrс. 1423 и 1007/1673) - к середине I в. до н. э. Существовала и V книга, дошедшая в плохом состоянии. Ныне готовится ее издание .

"Риторика" Филодема (РНеrс. 1669) следует тому же плану, что и "Музыка". Дается история риторики от софистов до перипатетиков (включая Критолая) и стоиков (включая Диогена Вавилонского). Филодем полемизирует с Гермархом, Алексином, Метродором, Навсифаном, доказывая, что риторика софистическая или эпидиктическая - это искусство, в то время как политическая риторика искусством не является .

По мнению Р. Филиппсона, "Риторика" Филодема посвящена одному из представителей рода Пизонов - Л. Кальпурнию Пизону Фруги . Однако В. и Р. Лэси полагают, что посвящение относится к приверженцу Лукреция Гаю Меммию . Трактат "Риторика" дает основание думать, что, пересмотрев тезис Эпикура, Филодем участвовал в политической борьбе своего времени. Остается неясным, был ли знаком с "Риторикой" Филодема Цицерон, чьи теоретические труды по ораторскому искусству были написаны между 55 и 46 г. до н. э. ("De oratore", "Brutus", "Orator"). Единственное место, где Цицерон затрагивает ораторское искусство в связи с эпикуреизмом, - это De or. III, 63, однако оно настолько неопределенно, что одни исследователи рассматривают его как проявление враждебности к эпикуреизму, другие - индифферентности к нему.

Трактаты "Музыка" и "Риторика" были дополнены трактатом "О стихах", что позволяет говорить о трилогии Филодема "Музыка. Риторика. Поэзия" . Трактат "О стихах" мы не будем рассматривать подробно, поскольку он переведен на русский язык М. Л. Гаспаровым и стал предметом изучения А. Ф. Лосева, А. А. Тахо-Годи и 3. А. Покровской . Трактат Филодема "О музыке" представлен в переводах лишь незначительными отрывками . Давая общую оценку трилогии Филодема о "свободных науках", можно повторить вслед за М. Джиганте, что Филодем попытался опровергнуть мнение Цицерона о бескультурье Эпикура (De fin. II.67), которое разделяли многие противники эпикуреизма, а также стремился внести в гуманитарное образование методы естественных наук, чтобы снять недетерминированность и неточность первых. Это нашло понимание у противников эпикуреизма в Риме. Цицерон в речи "Против Пизона", дышащей ненавистью в патрону Филодема, самого Филодема характеризует как человека достойного и образованного и дает положительный отзыв о его творчестве.

В те же годы появились труды Филодема на моральные темы. Это ("О пороках и противостоящих им доблестях"). Этот трактат можно рассматривать как дополнение к названному выше "Περί ηθων και βίων εκ τών Ζήνωνος σχολών". Сюда же относится "Περί κολακείας" ("О лести"). Лесть как порок бичевали уже Эпикур и его ближайшие ученики, указывая на ее несовместимость с человеческим достоинством. Обращение к этому пороку в римскую эпоху, возможно, связано с положением греков и самого Филодема в Италии . Почти одновременно отвратительные черты лести и угодничества раскрывает в посланиях Гораций (1.17.10-15; 18.10-19), что может не находиться в прямой связи с влиянием Филодема, но связано с общей ситуацией времени крушения республики и выдвижения могущественных лиц, от которых теперь зависела судьба рядового гражданина. Столь же актуальной была в это время критика такого порока, как высокомерие, которому Филодем посвятил специальное сочинение "Περί ύπτρηφανίας" (РНеrс. 1008). Тогда же появился трактат "О хозяйственности", полемически направленный против рекомендаций Ксенофонта и Феофраста и необходимости извлечения из хозяйства наивысшей выгоды, равно как и против жизненной практики киников, отрицавших всякую собственность . Опираясь на труды Эпикура и его ученика Метродора, Филодем призывает к умеренности, поскольку богатство приносит больше опасностей и неудобств, чем удовольствий, а безудержная погоня за наживой лишает мыслящего человека спокойствия духа. Эта линия поведения мудреца, формулируемая Филодемом, находится в связи с развиваемой поэтами Августовой поры идеей "золотой середины". Ту же идею развивает Филодем в трактате "Περί πλούτου", первая книга которого недавно издана .

К моральным сочинениям Филодема в той же третьей четверти I в. до н. э. добавились его теологические труды. Это прежде всего тщательно разработанный и пространный трактат "Как живут боги". В первой его книге трактуется такое явление, как страх перед богами, и рассматриваются его причины, в третьей книге характеризуются достоинства богов и их образ жизни: парадоксально, что средством общения между богами объявляется греческий язык. К этой же группе сочинений принадлежит трактат "Περί εύαεβείας" (PHerc. 433; 1428), в котором содержится критика религиозно-мифологической традиции, представленной такими авторами, как Гомер, Пиндар, Каллимах, Антимах, использованными или непосредственно, или через пересказы Аполлодора . Теологические труды Филодема часто издавались еще в первой половине XIX в. - при этом первоначально их приписывали философу-эпикурейцу Федру. Ошибка была исправлена Т. Гомперцом после того, как был изучен РНеrс. 1428 и сопоставлена концепция автора трактата с изложением теологических взглядов эпикурейцев Цицероном (Nat. Deor. I, 25-41). Это позволило ему выявить различия и сходства в оценке места богов в папирусном тексте и у Цицерона, объяснив сходства использованием общего источника - труда Зенона (учителя Филодема) или Аполлодора (учителя Зенона), которого называли "тираном Сада". Вопрос о знакомстве Цицерона с теологическими произведениями Филодема пока решен быть не может.

К тому же последнему периоду жизни Филодема относят его сочинения "Этический трактат Компаретти" (РНеrс. 1251), "О знаках и обозначениях" (РНеrс. 1065), "О смерти" (РНеrс. 1050). Трактат "О знаках и обозначениях", дошедший в наиболее полном виде и с наилучшей сохранностью, не единственное произведение Филодема по логике, это показывают сохранившиеся отрывочно другие свитки (РНеrс. 671.861. 1003.1389), но, как считают, "произведение в высшей степени зрелого ума, теоретической и исторической значимости, при этом привлекающее наибольшее внимание вследствие развития в наше время семиологии" . Живой характер изложению придает антистоическая направленность.

Особое место среди произведений Филодема занимает его трактат "О хорошем царе у Гомера". Раскрывая гомеровский идеал хорошего царя, Филодем одновременно бросает взгляд и на современные отношения и, возможно, оказывает поддержку Цезарю .

Трактат "О смерти" в четырех книгах Филодем написал после 50 г. до н. э., видимо, под влиянием ранней смерти Лукреция или трагической кончины Цицерона. По мнению А. Ростаньи, толчок к написанию трактата дала смерть Л. Вария Руфа, "маленького Вергилия", друга Вергилия и Горация, который вместе с другими участниками кружка Мецената посещал Виллу папирусов . Ростаньи полагает, что небольшая поэма Вария Руфа, известная по цитатам Макробия, была плодом слушания лекций Филодема. Возможно, вокруг Филодема сложилось одно из "микрообществ", исследованием которых занимается Г. С. Кнабе . Это был коллектив друзей, объединенных общими политическими взглядами, любовью к философии и архитектуре. Вилла папирусов предусматривала все, что необходимо для дружеского общения, отдыха, занятия литературой и эстетического наслаждения памятниками древнего искусства.

Душой "микрообщества" был, бесспорно, сам Филодем - не только носитель определенной философской традиции, учитель мудрости, но и человек, обладавший даром стихотворца и способностями литературного критика. В "Греческой антологии" под именем Филодема приведено 30 эпиграмм , хотя, возможно, не все на самом деле принадлежат ему. Преобладают эротические темы. По содержанию эпиграммы не оправдывают того тематического разнообразия, о котором говорит Цицерон (Pis. 70), однако оценка lascivus (шаловливый, игривый, похотливый), которую дает Филодему комментатор Асконий в примечании к указанному месту Цицерона, вполне соответствует содержанию эпиграмм Филодема (Ascon. in Cic. Pis. 70).

Восстановленный папирусный свиток с произведением Эпикура из библиотеки Виллы Папирусов

Таково в самых общих чертах содержание библиотеки Виллы папирусов, таковы успехи в интерпретации текстов, открытых в середине XVIII в. Но ведь Вилла папирусов не была раскопана до конца. В наличии книг в нераскопанных частях Виллы папирусов никто не сомневался со времени Виикельмана. В середине прошлого века отец научной геологии Ч. Лайель призывал продолжить раскопки Геркуланума с целью поиска новых книг, чем воодушевил В. И. Вернадского , но за эту работу, - как мы теперь понимаем, к счастью, - никто не взялся.

Лишь сто лет спустя наука оказалась подготовленной к возобновлению раскопок, и уже стали высказываться предположения о предстоящих находках. В частности, имеется уверенность в существовании помещения с латинскими книгами, основывающаяся на наличии среди греческих папирусов, обнаруженных в XVIII в., нескольких латинских папирусов, в том числе поэмы неизвестного автора о битве при Акции . Конечно, трудно представить, чтобы римский нобиль (а вилла, разумеется, не принадлежала греку Филодему), будь то один из Пизонов или Клавдиев Пульхров, не обладал собранием латинских книг. В то время был обычай иметь раздельные латинские и греческие библиотеки (например, в Риме - Палатинская и Ульпиева библиотеки), и это обыкновение могло распространяться и при распределении книг частных собраний.

М. Джиганте в 1985 г. полагал, что вскоре будут найдены новые произведения философов-стоиков, ибо то, что пока найдено, не соответствует месту, которое занимал в Риме стоицизм, начавший распространяться со II в. до н. э. Джиганте не сомневался и в том, что будут найдены сочинения Энния . Эта уверенность опирается на новую идентификацию бюста, в котором в XVIII в. видели Сенеку, затем владельца виллы Кальпурния Пизона, далее - Каллимаха, Лукреция, Гесиода и, наконец, в самое последнее время - Энния. Этот бюст отождествила с Эннием Хельга фон Хейнтце, обратившая внимание на персонаж римского рельефа апофеоза поэта, изображенного рядом с женщиной с покрытой головой, - возможно, музой .

Другой способ определения текстов, входивших в библиотеку Виллы папирусов, - это изучение произведений Филодема. В его трактате "О стихах" содержится критический отзыв о Тимее, писателе, хорошо известном и читаемом в I в. до н. э. Трудно себе представить, что Филодем давал ссылку на этого автора из вторых рук, не имея его в своей библиотеке. Можно думать, что наряду с помещением для философских книг имелось одно или несколько помещений для книг исторических - как греческих, так и латинских. Если это так, то появление бюстов эллинистических правителей, в том числе связанных с Римом, объясняется не теми соображениями, которые высказали Пандермалис, Сорон и Войчик, а особым интересом владельца Виллы папирусов к истории.

Против однобокости в комплектовании библиотеки, о которой можно судить по нынешнему составу ее книг, говорят исторические параллели, в частности материал об эллинистических библиотеках, в том числе философских, собранный в монографии Т. В. Блаватской .

План окончательного освобождения Виллы папирусов от многотонной толщи окаменевшей грязи и пепла представлен Дж. Голлини во введении к XIV тому гёркуланумских хроник . Известно также, что Международный конгресс папирологии в Оксфорде гарантировал этому проекту финансовую поддержку. Поставлена цель довести раскопки до конца, чтобы к началу XXI в. это сооружение предстало бы как законченный архитектурный комплекс, по выражению Марчелло Джиганте, "полностью видимый и дающий эстетическое наслаждение" . Особые надежды возлагаются на механизм челночного типа (наветте), который роет траншеи, не задевая памятники. "Возобновление раскопок, - продолжает Джиганте, - поможет восстановить самую роскошную виллу изо всех нам известных - может быть, не только в Кампании, но и во всем латинском мире - как по скульптурному декору и мебели, но особенно благодаря библиотеке, являющейся свидетельством синтеза теории и практики изобразительных искусств с письменной традицией" .

Раскопки Виллы папирусов, курируемые Академией археологии, литературы и изящных искусств Неаполя и Геркуланумской Академией, возобновились в январе 1986 г. Пока не поступало сведений о находках новых папирусов, но археологические памятники уже начали извлекаться на свет. Среди них - великолепный бронзовый бюст Геродота, открытый 22 апреля 1987 г. Имеются также сообщения о найденных колоннах и частях мозаичного пола. Все это подтверждает предположение, что вилла в середине XVIII в. была раскопана не полностью, и позволяет ожидать новых находок, в том числе и папирусных.

De Simone A. La villa dei Papiri. Rapporto preliminare, gennaio 1986 - marzo 1987 // CErc. 1987. 17. P. 15-37.

Иллюстрации в тексте - мои. Ю.

Вилла Папирусов - роскошная древнеримская загородная вилла, раскинувшаяся на площади 2790 м² и удалённая от Геркуланума на расстояние нескольких сотен метров. Погребённая под слоем пепла вместе с Помпеями и Геркуланумом при извержении Везувия в 79 году, она была открыта в конце 1740-х годов. Под руководством швейцарского инженера Карла Вебера она исследовалась на протяжении шести лет путём пробивания коридоров в породе, но в 1765 году из-за выхода газа раскопки были свёрнуты. Археологические работы возобновлялись в 1930-х и 1990-х годах, когда за восемь лет было очищено от породы около 10 % территории виллы. В 1998 году раскопки были приостановлены из-за нехватки средств.

Вилла была воздвигнута предположительно в I веке до н. э. и изначально имела гораздо более скромные размеры, но позже была достроена. Территория виллы имела форму прямоугольника в четверть километра длиной. В её западной части располагался просторный перистиль размером 90 х 35 м с бассейном по центру и десятками бронзовых и мраморных статуй (часть из них выставлена в Национальном археологическом музее Неаполя).

На территории виллы было установлено множество бюстов античных литераторов и государственных деятелей - полководца Сципиона Африканского, писателя Аристофана, царя Спарты Архидама III, поэтов Паниассиса и Фесписа, оратора Демосфена, философа Эпикура и многих других. Эти находки позволяют предположить, что владелец виллы был высокообразованным человеком и почитателем искусств. Считается, что вилла принадлежала Луцию Кальпурнию Пизону Цезонию, отцу Кальпурнии, третьей жены Цезаря.

Наиболее впечатляющим открытием виллы является уникальная частная библиотека (единственная сохранившаяся библиотека времён Античности) из 1800 свитков папирусов с текстами на греческом, которые были сложены в корзинах и на полки ряда покоев. Свитки (та часть, которая расшифрована) содержат преимущественно сочинения Филодема, а также Цецилия Стация, Хрисиппа, Колотеса, Эпикура и его учеников Лукреция, Метродора из Лампсака, Полистрата и других.

Установить авторов удалось не сразу. В результате извержения папирусы превратились в обугленные и спёкшиеся свёртки, которые ломались при первых попытках развернуть и прочесть их. В 1756 году Антонио Пьяджо, священник из Библиотеки Ватикана, соорудил машину, которая была способна разворачивать свитки, не повреждая их. Хотя этот способ отнимал много времени, некоторые наименее обуглившиеся папирусы были расшифрованы.

В настоящее время исследование свитков ведётся с помощью многозональной съёмки, но содержание около половины из них всё ещё остается сокрытым. Учёные также предполагают, что в неисследованных областях виллы могут храниться свитки с утраченными текстами диалогов Аристотеля, пьес Софокла, Эврипида и Эсхила, и неизвестные книги «Истории от основания города», фундаментального труда Ливия.

Wiki: en:Villa of the Papyri uk:Вілла Папірусів de:Villa dei Papiri es:Villa de los Papiros

Это описание достопримечательности Вилла Папирусов в Эрколанном, Кампании (Италия). А также фотографии, отзывы и карта окрестностей. Узнайте историю, координаты, где находится и как туда добраться. Ознакомьтесь с другими местами на нашей интерактивной карте, получите более подробную информацию. Познайте мир лучше.